очень нудно 
6 
* * *
В прихожей было тесно. А всего-то три господина в штатском и один в мундире штабс-капитана. На нем задержимся чуть дольше. Роскошные бакенбарды его переходили в не менее роскошные усы, отчего видом напоминал он подстриженного фокстерьера. Кроткий взгляд и общая округлость форм говорили скорее о мягкости характера, если не добродушии. И откуда взяться таким качествам в участковом приставе?
Действительно, хозяин 1-го Литейного участка был натурой ласковой, насколько позволяет полицейская служба. Подчиненные не столько его боялись, сколько уважали, за глаза называя Бубликом, что неплохо ладило с фамилией Ощевский-Круглик, какая досталась ему от родителя. Роберт Онуфриевич смотрел на мелкие недочеты снисходительно, сильно не гонял и всегда старался быть мудрым или, на худой конец, справедливым начальником. Среди своих он держался непринужденно, смеясь на шутки, но не переходя опасную грань панибратства.
Нынче у господ полицейских было прекрасное настроение. Обменивались остротами, сплетничали, при этом не делая малейшей попытки заняться прямыми обязанностями, хоть протокол составить. Дисциплинированный Бублик взирал на безделье с отеческим умилением.
Как вдруг городовой, топтавшийся на лестничной клетке, принял стойку «смирно» и отдал честь. На пороге возник господин, заслонивший свет. Разговоры, как по команде, стихли, чиновники присмирели и взирали на него с некоторой опаской. Пристав широко улыбнулся, гостеприимно распахнул объятья, насколько хватило места, и провозгласил:
— Ну наконец-то. Какая радость! А мы вас только и ждем, дорогой вы мой!
Настрой гостя не сулил теплой встречи. Был он чем-то раздражен или раздосадован и, кажется, искал, на ком бы сорвать свое раздражение. При величественной фигуре и мощном сложении это могло кончиться довольно скверно.
Дружелюбие пристава одолело. Грозный господин поставил у двери чемоданчик желтой кожи, извлек коробку монпансье «Ландринъ» и швырнул в пасть пригоршню конфеток.
— Не вижу повода для радостей. День омерзительный, — сказал он сквозь такой хруст леденцов, будто крошил хворост.
Чиновникам была неведома причина огорчений. А дело в том, что лучший криминалист, краса и гордость Департамента полиции, непререкаемый авторитет в научных методах сыска и просто яркая до ослепления личность, коллежский советник Лебедев принужден был заниматься низким делом участкового эксперта. В обычные дни, если Лебедев выезжал на преступление — оно того заслуживало. А так, по всякой мелочи беспокоить светило не рискнул бы ни один пристав столицы. Хитрый Бублик прознал, что знаменитости выпал жребий дежурить по департаменту. Чем и воспользовался.
— А мы тут ничего не трогали, ни к чему не прикасались и даже старались не дышать лишний раз, — сказал он с видом невинного младенца. — Не натоптали и пылинки не тронули. Все, как вы любите… и требуете.
Лебедев оценил такое старание и закинул в рот еще леденцов:
— Всегда знал, что вы, Роберт Онуфриевич, толковый полицейский, да.
Бублик скромно потупился, а чиновники преисполнились важности комплимента. Редкого полицейского светило награждало так ласково, а все больше: «бездельник», «тупица» и «проходимец».
— Давайте скорее, нечего мое время гробить, еще в департамент ехать, — сказал Аполлон Григорьевич, исчерпав на сегодня запас добродушия.
— Дело совсем пустяковое, — заторопился Бублик. — Кристально ясно, только вас ждали, чтобы, значить, официально занести в протокол.
— Что же вам так ясно? — строго спросили с пристава.
— Юная особа изволила на себя руки наложить.
— Приятная неожиданность. Почему решили, что самоубийство?
— Извольте сами взглянуть… — Бублик сделал краткое движение подбородком, как муху отгонял. Чиновники вжались в стены, освобождая проход. Но криминалист указал на бумажный куль, из которого торчали кончики побегов:
— Это откуда взялось?
— Посыльный обронил, он и тело обнаружил. Букет лежал на проходе в гостиную, так мы сюда переложили, чтоб вам не мешать.
Лебедев не стал придираться к нарушению расположения улик. Чего зря хорошего человека расстраивать, дело-то пустяковое. Ну переложили. Какая разница, где букет валяется. Самоубийство ведь.
Пристав подмигнул, и перед криминалистом распахнулась гостиная во всей красе. Обстановка уютного женского дома с мягкой мебелью в цветочек, статуями, вазами, ковриками и картинками по стенам интересовала мало. Взгляд неудержимо притягивало иное.
6 
