Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
38 
Но он всё равно был заметен издалека в своей оранжевой рубашке. Это была та рубашка, в которой он ходил в цирк. Потрёпанная теперь, много раз стиранная и зашитая, она не потеряла своей яркости. Парусиновые шортики обветшали, стали мятые и серые, как мешковина, а рубашка пламенела даже в тени.
На ногах у Игнатика болтались рыбацкие сапоги. В каждый можно было засунуть по мальчишке. Голенища с отогнутыми отворотами тяжело хлопали его по коленкам.
Может, из-за этих сапог Игнатик и шёл так медленно?
Яр подавил желание вскочить и поспешить навстречу. Лишь когда Игнатик остановился у крыльца диспетчерской, Яр вышел на ступеньки.
Игнатик неулыбчиво посмотрел на него и опустил голову. Яр увидел белобрысую макушку с отросшим хохолком.
Яр спустился с крыльца, сел на бетонную ступень, взял Игнатика за повисшие руки, поставил между колен.
Игнатик смотрел в сторону.
Тихо-тихо, осторожно-осторожно Яр сказал:
— Тик… ну, ты чего?
Игнатик переступил внутри сапог тонкими ногами и отозвался, всё так же глядя в сторону:
— Я ничего… Ты сказал, чтобы я пришел. Я вот…
— Что с тобой?
— Со мной? — Он попытался улыбнуться. — Всё в порядке.
— Слушай… Игнатик… Я чем-то обидел тебя, да?
— Нет, что ты, — испуганно и честно сказал Игнатик. Быстро посмотрел Яру в глаза. Потом заморгал и опять отвернулся.
— Тогда почему ты от меня бегаешь?
— Я не бегаю…
— Тик…
— Ну… разве я бегаю?
— Ты не хочешь меня видеть?
— Я… хочу… Просто дела всякие. Тётя всё время просит по хозяйству помочь. И ты работаешь…
— Я не знаю, что и подумать, — беспомощно проговорил Яр. — Может быть, кто-то тебя не пускает? Тётка? Говорит, что пускает, а сама…
— При чем тут тётка? — с пробившейся горечью сказал Игнатик.
— А кто?
Он молчал.
— Тогда кто? — с отчаянием спросил Яр. — Может, кто-то напугал тебя? Или сочинил про меня какую-нибудь чепуху? Или… Я просто не знаю, что подумать! Тик… Может, я сам в чём-то виноват?
Игнатик отрицательно помотал головой.
— Есть же какая-то причина! — почти крикнул Яр. — Игнатик… Ну?
У Игнатика шевельнулись губы. Кажется, он беззвучно сказал: «Есть…»
«Слава богу, это хоть что-то», — подумал Яр. Он приподнял невесомого Игнатика за бока, вынул из сапог и посадил на колено.
— Теперь ты мне всё скажешь. Да?
Но Игнатик молчал. Шевелил пальцами босых ног и не поднимал головы.
Яр ладонью провёл по его заросшему затылку.
— Конечно… Ты ещё маленький, а я почти старик. Мы разные… Но той ночью, когда я тебя нёс… Ты тогда сам сказал: «Мы с тобой одни на свете…» Я думал, это по правде, думал, мы никуда друг без друга…
Игнатик перестал шевелить пальцами и весь затвердел.
— Сейчас, наверно, ты не так думаешь… — пробормотал Яр. — Но всё же… ведь не враг же я тебе…
Игнатик беззвучно заплакал. Потом обхватил Яра за шею и уткнулся ему в плечо. Вздрагивая, прошептал:
— Я же не виноват… Они не велят.
— Кто?! — с радостью и злостью крикнул Яр.
— Ну… они… эти… — всхлипывал Игнатик.
— Да кто же, дьявол забери? Кому какое дело? Кто посмел?!
— Эти… ты не знаешь, что ли?
— Ни черта я не знаю! — ликуя в душе, отозвался Яр. Игнатик был его. Его братишка, его сын и друг — на остальное плевать.
— Ну, кто же, Тик? Перестань плакать… Ты же понимаешь, я многого не знаю. Что им нужно от нас? Кто они такие?
— Это… те самые люди… которые приходят и всё велят…
— Откуда приходят? Они здешние?
— Да нет же, — опять всхлипнул Игнатик и повозился, вытирая о рубашку Яра мокрое лицо. — Они не такие… Все говорят, что их нет, а знают, что есть…
— Чушь какая-то…
— Я тоже сперва думал, что чушь. А он пришёл и сказал, чтобы я не смел…
— Что не смел?
— Приходить к тебе.
— Но почему? Почему?!
Игнатик глянул влажными умоляющими глазами.
— Я не знаю… Говорит, если будем видеться, они убьют…
— Кого? Тебя? — подобравшись, как для атаки, спросил Яр.
— Тебя.
— Бред.
Яр знал, что не бред. Включилось тренированное чувство разведчика и чётко сигналило ему, что рядом есть непонятный враг. Но Игнатик должен жить без страха. Как можно беззаботнее Яр сказал:
— Посмотрел бы я на человека, который попробует меня убить…
— Яр, они могут. Правда.
— Тик… — очень ласково проговорил Яр. — Я прошёл подготовку в высшей школе космических первопроходцев. У меня реакция, как у электронной машины. Я увертываюсь от пули и стреляю без промаха в подброшенный орех. Из-за плеча.
38 
