... 
128 
— Ух какая… — ласковым шепотом сказал курчавый мальчишка.
— Это геккон, — определил Денёк.
— Сам ты геккон. Это каменка, — возразил мальчишка в оранжевой майке. — У гекконов не такой узор…
— Эй, не мешайте! У неё хвост может отвалиться. У них легко хвосты отрываются.
— Другой вырастет…
— Когда ещё вырастет!
— А это редкая порода?
— Ой уж редкая! У нас в Жёлтых Камнях таких тысячи!
— Зато она ручная, — сказал мальчик, слегка сгибая пальцы, чтобы прикрыть ящерку от желающих её потрогать и погладить.
— Как это — ручная? — спросил мальчишка в оранжевой майке. — Дрессированная?
— Нет. Но она меня знает, мы вместе играем…
— А у нас в Орехове… — начал кто-то. Но Музыкант перебил:
— Поглядели, и хватит. Садитесь.
Все послушно расселись на ступеньках, и Денёк сказал мальчику:
— Садись и ты.
И опять все стали смотреть на него. Правда, уже не так подозрительно.
Музыкант задумчиво проговорил:
— Ну и что же нам с тобой делать?..
Мальчик понял, что пришла решительная минута. Он зажмурился и отчаянно попросил:
— Возьмите меня к себе!
Они не ответили, только запереглядывались. Курчавый вполголоса сказал:
— Ага… А потом разболтает.
— Я ничего не разболтаю! — клятвенно пообещал мальчик. — Если бы я хотел, я давно бы мог про вас разболтать.
Все насторожились, а Музыкант строго спросил:
— Про нас? А что ты знаешь?
Мальчик понял, что назад пути нет.
— Много знаю. Знаю, где ваша лодка спрятана, чтобы через Реку плавать. Знаю, что вы в Пустой Город ходите. И что вы поклялись никогда не ссориться, если даже с разных берегов… Только не знаю, кто такие ветерки…
Он замолчал, и тишина сделалась такой, что опять страшновато стало. В фонаре потрескивало нагретое железо.
Музыкант спросил — уже не строго, а печально:
— Как ты про это выведал?
— Я не нарочно, — слегка покривил душой мальчик. — Но щелей-то в камнях много. А я тут все закоулки знаю, мы ведь давным-давно здесь живём… — Он осмелел и улыбнулся. — И глаза вы мне зря завязывали, этот погреб я тоже знаю…
Денёк вдруг засмеялся:
— А мы-то думали, что полный секрет…
Мальчик вздохнул:
— А у вас и так полный секрет. Кроме меня, никто не знает, а я не выдам. Если не возьмёте к себе, всё равно не выдам, я не предатель.
— Возьмём, наверно, — серьёзно сказал Музыкант. — Что ж теперь… Вы как думаете? Ты как, Денёк?
— Я? Ну, пожалуйста, я не против. Даже наоборот.
— А другие?
— Да ладно, — усмехнулся Андрюшка. — Только не испугался бы…
— Пусть клятву даст, — сказал Лётчик. — Где листок?
Кто-то зашуршал бумагой. Лётчик вытащил из воротника длинную иглу.
— У нас кровью расписываются. Не боишься?
Мальчику стало неуютно и зябко, но он протянул руку без задержки. И быстро заговорил:
— А правда, что в Пустом Городе само собой кино крутится в пустых кинотеатрах? В нашей школе… ой… в нашей школе ребята говорили, что…
— Правда, правда, — усмехнулся Музыкант. — Пиши.
Мальчик мизинцем с красной капелькой вывел на мятом листе своё имя.
— Кино не само крутится, — сказал Денёк. — Его крутят ветерки.
— А кто они такие? — опять спросил мальчик. Он был теперь полноправным членом мальчишечьего братства, он мог спрашивать про все тайны.
— Слушай… — сказал Денёк.
Оказалось, что ветерки — это маленькие ветры, которые живут в лесах, в скалах и в пустых переулках. Они живые. Некоторым очень много лет — целая тысяча. Но они всё равно как мальчишки. И многие из них умеют превращаться в мальчишек, потому что раньше были настоящими, такими, как нынешние ребята.
Эти ветерки давние, вечные…
А есть и другие. Это обыкновенные мальчишки, которые умеют иногда делаться ветерками. Умеют превращаться в маленькие спиральные вихри и мчаться куда хочешь — стремительно и неуловимо. Такому мальчишке не страшна любая высота и любые враги. Он и погибнуть по-настоящему не может, в крайнем случае превратится в ветерка навсегда…
— И вы все — ветерки? — с недоверием и восхищением прошептал мальчик.
— Не все пока, — объяснил загорелый Андрюшка. — Кое-кто ещё готовится. Нас тут в лицее много таких… Станем ветерками — никого не будем бояться. Даже тех, которые велят.
— А разве они есть? — удивился мальчик.
128 
