Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
25 
Что она хотела этим сказать? Знала только она, эта симпатичная актриса, запутавшаяся, по всей вероятности, в своей личной жизни и пытавшаяся найти ответы на свои вопросы в тех ролях, которые ей приходилось играть в театре и кино.
– Я думала, ты будешь кричать, топать ногами… – тихо произнесла Лара. – Понимаешь, кто-то должен присматривать за ним по-настоящему… А не использовать.
– К сожалению, я не смогла стать для него сиделкой. Я хотела определить его в клинику, но надо знать Луку – он отказался. Вся его свора недоумевала…
– Какая свора?
Лара смотрела, как Вика подогревает воду в чашке в микроволновке, как готовит себе чай, нарезает кольцами лимон… Она проделывала это так изящно и спокойно, что ею, ее ухоженными гладкими пальчиками невозможно было не залюбоваться.
– Его же окружает целая свора – охрана, помощники, секретари… У него большое хозяйство. Так вот: он всех их отправил по домам… Некоторым приказал работать в офисе… Я тоже никак не могла понять, почему он распустил на время своей болезни всю охрану… И ведь квартира тоже не охранялась.
– Так чем он был болен?
– Я так поняла, что он просто устал. От бешеного темпа работы, от бесконечных встреч с людьми, от этой круговерти. Топливо кончилось, понимаешь, как в ракете…
И Лара так поняла. Вот только непонятно было, как же это Вика, актриса, а потому немного психолог, могла пропустить момент, когда к больному неожиданно вернулся аппетит? Как она могла допустить, чтобы он питался объедками в кондитерской? Хотя откуда ей было знать…
– Ты влюбилась в него, что ли? – неожиданно спросила, улыбаясь хитрой улыбкой, Вика. – В нашего Луку?
– Да нет… Вроде бы нет, мне другой мужчина нравится… Но в Луке что-то есть… от юродивого, что ли… мне так хочется ему помочь…
Она собралась было уже начать оправдываться, но вовремя остановилась. С какой стати и перед кем?
– Да, кстати, а где Манцов?
– Выгнала.
– А Лера Сирина?
– Котят я продала. Готова отдать ей деньги хоть сейчас… Правда, я не то чтобы продала, а отдала, чтобы продали… Я не знаю, сколько они стоят.
– Я тоже понятия не имею… Но ты правильно сделала… Понимаешь, у Леры тараканы в голове… Она сама живет в Питере, а в Москве у нее есть любовник, по которому она сходит с ума. И если она сейчас у него, а он женат, и все такое… Словом, она могла бы запросто забыть про своих котят… Она вообще с приветом… Думаю, если один котенок стоит рублей пятьсот, умножь на двадцать… Десять тысяч. Многовато будет. Отдай ей пять. Хватит с нее. И особо с ней не церемонься, а то она тебе на шею сядет, поняла?
– Поняла. А ты не знаешь, где Лука?
– Понятия не имею.
– Может, он снова бродит по улицам, не помня, где у него деньги?
– Бедный Лука, – уклончиво ответила Вика. – А ты ничего, своя… Ты мне нравишься. Я бы могла сыграть тебя… И правильно сделала, что всех повыгоняла и прибралась здесь. В этой квартире уже сто лет никто не убирался.
– Но почему он не может нанять прислугу?
– Да потому что они все дуры, он уже нанимал, а когда заболел, ему такое и в голову не пришло, да и нам с Манцовым не больно-то хотелось, чтобы в квартире был кто-то чужой.
– А как же я?
– Ты уже не чужая. Представляю, как ты устала… У тебя вон уже и язык заплетается… Сиди и жди Луку. А Сирину не бойся, отдай ей деньги и прогони отсюда. Нахалка еще та…
Позвонили, что машина у подъезда. Лара помогла Вике снести вещи вниз, проводила ее, и на прощание они даже обменялись номерами телефонов. На всякий случай.
– Желаю тебе удачи. – Лейбманша поцеловала Лару в нос. – Тебе не помешало бы сделать операцию… Хотя ты и так ужасно симпатичная, можно даже сказать, красивая…
И она юркнула в такси.
Лара поднялась в квартиру, легла на диван, укрылась пледом и поняла, что с ней происходит что-то непонятное, что ей холодно, особенно стынут ноги. И зубы стучат. От холода, озноба или страха? Что это за люди, о которых говорил Чемберлен? И зачем она им понадобилась? Она нигде не работает, никому ничего не должна… Кто эти люди? Кто? Пока она не выяснит это, от Луки не уедет. А Луку она дождется. Во что бы то ни стало. Она знала, чувствовала, что они друг другу нужны: она ему – потому, что он болен; он ей – потому, что ей страшно, а рядом с ним, пусть даже и со слабым и больным, она чувствует себя почему-то удивительно спокойно… И эти стены действуют на нее успокаивающе… Быть может, дело в самой ауре, которая царит в этой квартире, ведь не случайно здесь селятся люди, потерявшиеся в этой жизни?.. Такие, как Вика, как Манцов и Сирина?
25 
