Последние отзывы

  23  

– У тебя было много мужчин?

– Да откуда я знаю? Вы же видите, что я сейчас никакая. – Она покрутила пальцем у виска. И дурашливо улыбнулась. Анна не могла не обратить внимания на то, что иногда Маша не в силах обратиться к ней на «ты», и это сильно мешает самой Анне быть откровенной с ней. Словно между ними возникает некая невидимая стена, разделяющая их биополя и мешающая общаться на равных.

И тут произошло нечто, что привело в чувство и Анну, и полулежащую на подушках Машу. Предмет на ночном столике за какие-то доли секунды произвел эффект взорвавшейся бомбы. Это была небольшая стекляшка с оранжевой резиновой грушей, при виде которой у Анны перехватило дыхание, а Маша так и вовсе онемела.

– Откуда здесь это? – спросила Анна, подходя к ночному столику и боясь прикоснуться к этой штуковине непонятного происхождения, но вполне ясного назначения. – Это ты принесла? Маша, да не молчи же ты! Что это такое?

– А ты сама разве не видишь?

Вот теперь они, напуганные до смерти, снова были вместе. Какая-то неведомая сила с опозданием в двое суток доставила точно по адресу этот аппарат.

– Этим приспособлением женщины откачивают молоко от груди. Молокоотсос, – пояснила Маша. – Но я и сама только что заметила его. Разве он был у тебя раньше?

– Нет, что ты! – Анна закрыла лицо руками. – У меня никогда не было такой вещи и быть не могло. Но ведь не приснилась же она нам обоим?!

Она взяла его в руки и осмотрела. Затем поднесла к лицу и понюхала.

– Стекло в опилках. Совсем новый, – вынесла она заключение.

Словно кто-то хочет помочь Маше вспомнить все. Кому рассказать – никто не поверит…

– В мое отсутствие никто не приходил?

– Нет, во всяком случае, я ничего не слышала.

Анна подумала о том, что ключи от ее квартиры есть и у Михаила, и у Гриши. Но представить кого-нибудь из них проникающим воровато в квартиру и крадучись входящим в спальню, чтобы поставить на столик молокоотсос, она не могла. Это выглядело бы нелепо, глупо, комично, наконец.

– Тогда я ничего не понимаю.

Она с трубкой ушла на кухню и позвонила Матайтису. Рассказала про молокоотсос.

– Я же говорю, что здесь что-то не так. Анна, прошу вас, будьте внимательной и постарайтесь забрать ключи у тех, кого подозреваете. Вы понимаете, о чем я говорю?

– Вы имеете в виду моего мужа, бывшего, так?

– Может, вы давали свои ключи на хранение соседям или друзьям, подругам…

Он так и норовит произнести слово «любовник», но у него не хватает духу. Он ведь хочет узнать, кто бывает у меня дома, помимо бывшего мужа. Он хитер, этот Матайтис. Хитер и умен. Но ему не следует знать о Михаиле.

– Хорошо, я что-нибудь обязательно предприму. Вы извините, что я побеспокоила вас так поздно…

– Ничего. Я только что вернулся со стоянки, так что вы меня не разбудили.

– Спокойной ночи, Максим.

– Это вам я желаю спокойной ночи. Не забивайте себе голову этим молокоотсосом. Возможно, это чья-то нелепая шутка…

– Но чья?

Она отключила телефон и вернулась к Маше.

– Давай спать, Машенька. Утро вечера мудренее.

Всю ночь ей снились кошмары: перевернутые фуры, лавины снега, обрушивающиеся ей на голову, человеческие обгоревшие тела. Она даже проснулась от запаха гари. Открыла глаза и долго не могла понять, где сон, а где явь. Оказывается, она уснула рядом с Машей, только под своим теплым одеялом. Маша, однако, не спала и встретила ее с улыбкой.

– Как дела?

– Нормально, – ответила она. – Я даже хотела встать, чтобы самой приготовить завтрак.

– А ты умеешь готовить?

– Конечно.

– Что, например?

– Салат из крабов, омлет, да много чего…

– Крабов у меня сейчас нет, но яйца, масло и молоко найдутся. А что, это хорошая идея. Умывайся и иди на кухню. А я пока уберу постель, протру пыль. Ты не чувствуешь запах гари?

– Чувствую. Я от него и проснулась.

Пахло из подъезда. Анна, накинув халат на пижаму, вышла на лестничную площадку. Там все было сизым от гари. Услышав, вероятно, как она отпирает двери и выходит, появилась соседка Ирина. На ней был красивый розовый халат с вышитыми на груди драконами.

– Аня, привет. Это я виновата. Поставила поздно ночью, уже почти утром, вариться все для винегрета и уснула. Моя итальянская кастрюля превратилась в обугленный горшок. Я в трансе. Еще этот запах. У меня все пропиталось им, все ковры, шторы, вся одежда…

– Да ладно, с кем не бывает…

– Слушай, все хотела спросить: Гриша-то к тебе приходит?

  23