Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
9 
Но так ли это, внезапно спросила она себя, или обида на Чейза появилась задолго до потери ребенка? Глория вспомнила, что спустя несколько недель после подтверждения ее беременности муж неожиданно начал проводить в Лондоне больше времени, чем обычно, мотивируя это «давлением бизнеса». Он возвращался в Йоркшир только на уик-энд, настаивая, чтобы она оставалась здесь постоянно: ей это полезно как будущей маме, сказал он.
Почему же теперь он так хладнокровно предлагает ей вернуться в Лондон и даже в колледж, как будто ничего не произошло?
Все это молниеносно пронеслось у нее в голове, и Глория с трудом подавила возмущение, слушая, как он обещал заехать завтра за ней и поцеловал ее на прощание. Но как только он закрыл за собой дверь, она вдруг подумала, что Чейз так и не рассказал, успешно ли он провел вчерашний вечер. В последнее время он вообще старался не посвящать ее в свои дела. А вот с Мэгги он советовался!
Глории всегда очень хотелось знать, насколько близки были отношения мужа с секретаршей. Во время медового месяца она как-то спросила Чейза, был ли у него роман с его секретаршей, на что он ответил:
– О господи, конечно нет! – И разразился таким заразительным смехом, что Глория, не сдержавшись, улыбнулась.
Хотя, что тут было смешного.
2
Глория, одетая в те же голубые джинсы и легкую тенниску, что были на ней в ту злосчастную пятницу, сидела на краю больничной койки, ожидая мужа. Документы на выписку медсестра ей вручила час назад. В сотый раз она выглядывала в окно: яркое солнце окрашивало унылое больничное здание розовым румянцем, и его тепло не могло согреть застывшее от горя сердце несчастной женщины.
Чейз влетел в комнату, на ходу извиняясь за опоздание.
– Прости, дорогая, у нас с Мэгги было срочное дело, которое не следовало откладывать в долгий ящик. – Он нахмурился. – В бизнесе быстрота и эффективность – основные условия успеха.
Так ли это, с сомнением подумала она, уже сидя в комфортабельной машине Чейза, когда он выезжал из больничных ворот.
– Мэгги договорилась с Софией, что следующую пару недель та будет приходить каждый день. – Он бросил на нее быстрый осторожный взгляд. – Я хочу, чтобы ты вообще ничего не делала, пока полностью не оправишься.
Кажется, с некоторых пор Мэгги играет роль злого духа в моей жизни, с горечью заметила про себя Глория и, не удержавшись от язвительной реплики, сказала:
– Ей не стоило беспокоиться. От чего я должна оправиться? В конце концов, перенесла всего-навсего выкидыш, а не ампутацию.
И чем быстрее я вернусь к работе, тем будет лучше для меня.
Глория старалась быть сдержанной, но у нее это плохо получалось. Приходилось выбирать – или гнев, или слезы, а она уже наплакалась чуть ли не на всю оставшуюся жизнь.
– Глория, малыш! Мэгги всего лишь попыталась как-то компенсировать свою забывчивость. Ты в шоке, тебе нужно…
– Чейз, – отрезала она, – я знаю, что мне нужно: поскорее прийти в норму. И пожалуйста, оставим эту тему.
Ох, до чего же ей хотелось, чтобы пылкая Мэгги растаяла, как клубы дыма.
Машина резко затормозила у входа в их собственное крыло здания. Чейз повернулся к ней и с тревогой посмотрел на бледное лицо жены.
– Ты нуждаешься в отдыхе.
Прежде чем она успела возразить, он помог ей выйти из машины, поднял на руки и аккуратно отнес в их спальню на втором этаже, где бережно положил на кровать.
– Доктор предупреждал меня, чтобы я был готов к резким сменам твоего настроения, дорогая. Можешь сколько угодно сетовать, но делать будешь то, что я скажу, – грубовато распорядился он и, наклонившись, мягко коснулся губами ее лба. – Тебе что-нибудь нужно?
Ребенка обратно… Но эти слова замерли в ней еще тогда, когда она, пережив несчастье, откинулась на подушку, вялая и безжизненная. Легкий вздох слетел с ее губ.
– Нет, спасибо. Попозже я спущусь к тебе.
– Вот и умница. – Муж выпрямился, сочувственно улыбаясь ей. – У нас обязательно будут дети, Глория, ведь еще вся жизнь впереди.
Она слабо улыбнулась в ответ и с облегчением вздохнула после его ухода.
Софи, храни ее, господь, разбудила ее, преисполненная сочувствия, с чашкой чая в руках, и сообщила, что обед почти готов. Глория мягко улыбнулась маленькой седовласой женщине, которая с незапамятных времен служила приходящей работницей в Ферест Мэнор.
– Похоже, что в этом доме мне ничего не светит, правда, Софи? Здесь умерла моя мать, потом отец, а теперь мой ребенок. Может быть, если бы я осталась в Лондоне и не возвратилась сюда, то не потеряла бы своего малыша.
9 
