очень нудно 
43 
– Тамара Саржина, знаю.
– Правильно. Но остальные три купила небезызвестная нам… Людмила Николаевна!
– Но зачем ей так много квартир?
– Со дня на день, как мне удалось узнать с помощью отца (а у него, как ты понимаешь, возможности неограниченные!), эти квартиры уже не будут принадлежать ей.
– Она продала их?
– Совершенно верно. Сейчас готовятся документы по обмену этих трех квартир на точно такие же. Только на первом этаже одного из больших домов на Садовом кольце. И там планируют организовать музей.
– Снова музей?
– Да, Машенька. Неужели ты так и не поняла, о каком музее идет речь и зачем Роман Тихомиров уговорил тебя сделать гипсовую маску?
– Гипсовую маску? Он что, собирался меня убить, чтобы после меня осталась маска?
– Нет, вовсе даже не для этого. Но перед тем как я раскрою тебе все карты, мне нужны доказательства. И я их найду. Ведь главное я теперь знаю: эта квартира примыкала к остальным трем. Остается только найти связующую нить, которой пользуется преступник, или… я уж не знаю, как его назвать… в частности, Роман, который и проникает сюда, чтобы попугать таких девочек, как ты…
Рассерженная подобным отношением к себе, Маша запустила в Горностаева подушкой. И в это время раздался звонок. Пришел Никита. Маша хотела было уже на него наброситься с упреками, как братец сообщил:
– Я освободил Конобеева.
И объяснил, при каких обстоятельствах ему это удалось сделать.
Даже Сергей был поражен его рассказом. А ведь и он мог бы найти Конобеева в том особняке, да вот желудок… Парню снова стало стыдно.
– Я понимаю, почему Тихомиров улетел в Финляндию. Думаю, что Конобеев дал ему денег, – сказала Маша.
– Но как?
– Очень просто. Через того же Леонида Викторовича. Больше не через кого.
– Может быть.
– И мстить он уже не будет, потому что понимает – Тихомиров был прав, устроив ему такое наказание. Надо же… Говоришь, он был пристегнут к батарее? – Маша повернулась к Никитке. Тот кивнул. Девочка была рада, что Конобеев все же нашелся. Но с другой стороны, она была борцом за справедливость, а потому Михаил Александрович должен был сам, на своей, что называется, шкуре, испытать все тяготы нищенского и почти рабского существования.
– Представляю, как обрадуется Светка, – вырвалось у Горностаева, но он тут же пожалел о сказанном.
– Пусть Дронов представляет, – бросила Маша. – И чего это вы все вокруг нее пляшете?
– Надо бы позвонить ей и сказать… – сказал Никитка.
– Да он наверняка уже давно дома…
В прихожей зазвенел звонок. На этот раз явился Дронов. Захлебываясь, он рассказал своим друзьям о душещипательной встрече Светы со своими родителями.
Ну, то, что нашелся Конобеев, знали все. А вот о Кларе они слышали впервые.
– Вы понимаете, – Дронов яростно жестикулировал и чуть не задел руками вазу, – Света ее даже не узнала! Она сильно изменилась. Стала прямо как тростинка. Вы бы видели ее… такая красивая, в черном платье, прическа, макияж… Светка, когда вырастет, такая же, наверно, будет.
– Интересно, как же ей удалось так измениться? И где она вообще была? Ты что-нибудь узнал?
– Сначала я ждал, когда они наговорятся. В это время сам Конобеев, ничего не подозревая, принимал ванну. Вы бы видели, какой он примчался домой! Весь грязный. Заросший, злой… А из ванной вышел совершенно другим человеком. В красивом халате…
– Они встретились с Кларой? – Маше было трудно справляться со своим любопытством. – И что же? Не молчи!
– А то, что когда он вышел из ванной и увидел свою жену, беседующую со Светой, то остановился на пороге и долгое время вообще не мог ничего сказать. И знаете, что было потом? Не поверите. Красивая Клара прошла мимо него, словно он был – стекло. Сделала вид, что не заметила своего мужа. Как мне сказала Света, когда провожала меня до лестницы, навряд ли она, то есть ее мать, простит Конобеева за грубые слова, брошенные в ее адрес из-за полноты…
– Ты скажешь мне наконец, где она так похудела, или нет? – мертвой хваткой вцепилась в него Маша. – И где ее так долго черти носили?
– Скажу, так и быть.
И тут Дронов захохотал. Он так заразительно смеялся, прямо-таки покатываясь от хохота, что прыснул сначала Сергей, а потом улыбнулась и Маша.
– Вы не поверите! – заливался Сашка. – Я, конечно, не глупый какой и понимаю, что растолстеть – проще простого, а похудеть – дело сложное. Знаю, что толстухи ходят на аэробику и пьют разные там чаи, чтобы расщепить жир или мозги, не знаю… Но чтобы додуматься до такого, что изобрела твоя любимая Людмила Николаевна… Это просто финиш!
43 
