Глава 21

Конечно, ему не оставалось ничего другого, как оставить нас в покое. Вот только вопрос – надолго ли? Борис уехал со всей своей пышной и, я полагаю, сонной свитой, стадом рычащих и хлопающих дверями авто и куском льда в сердце. Как просто хотел он решить все свои проблемы за счет нас с Марком. Взвалить такое тяжкое по всем статьям преступление, как убийство Беатрисс. Мы с Марком, подкинув в камин дров, растянулись на диване, укрывшись двумя толстыми пледами. Прижались друг к другу, и я подумала в который уже раз, что Борис прав в одном – ну не могла Беатрисс вот так просто взять и застрелиться… Или ее заставили, или просто убили. Неужели у нее действительно был тайный любовник, который так и не смог смириться с тем, что она предпочла ему Захара-2? Второго по счету Захара с такими же, как и у первого, большими руками, кудрявыми волосами и крупным телом. Кто этот мальчик? Я была уверена, что будь у Беатрисс любовник, то непременно моложе ее, горячее и безумнее всех, кто был у нее до Захара. Кто он? Где она его нашла? И почему она вышла замуж не за него, а за Бориса? Вот бы мне пробраться к ней домой и поискать какие-нибудь записки, письма, подержать в руках реальные вещи, подтверждающие тот факт, что у нее действительно был любовник. Но как? Разве Борис пустит меня? Хотя я не исключала того, что он сам всю ночь будет искать нечто подобное в комнате Беатрисс, искать, обливаясь слезами и скрежеща губами от бессилия перед ее смертью… Да, он богат и многое может, но только не воскресить свою жену.

Что мог подарить Беатрисс ее любовник? Какую-нибудь золотую вещицу? Пожалуй. Но помнит ли Борис все ее драгоценности? Он что, рылся в ее шкатулках после женитьбы? Это на него не похоже. В браке с Захаром Беатрисс успела пополнить свой золотой запас настолько, что и сама, пожалуй, не помнила, сколько всего хранится у нее в малахитовом сундучке, серебряной шкатулке, коробке из-под шоколада, хрустальном красном шаре, жестянке из-под английского чая и многочисленных ящичках ее старинного бюро.

Доказательством того, что у нее был любовник, может послужить классическое любовное письмо; записка (несколько слов, написанных в величайшей спешке с указанием места и времени встречи, а в конце – пылкий торопливый поцелуй); фляжка возлюбленного с остатками коньяка, засунутая (случайно!) под подушку Бориса; «случайно» оброненный и залетевший под кровать какой-нибудь мужской документ (прошлогодние водительские права, к примеру!); повесившийся с горя – по случаю нового замужества Беатрисс – галстук молодого любовника на вешалке в передней… Другими словами, этой ночью Борис должен был искать такие неожиданные предметы, не имеющие отношения ни к Беатрисс, ни к нему самому, а именно к постороннему (это еще как сказать!) мужчине, который изо всех сил пытался спровоцировать разрыв, разлад, развод, подкидывая с редким для мужчин усердием улики…

Я засыпала, уткнувшись в плечо Марка, представляя себе любовника Беатрисс. Каким он должен быть? Нежным, белокурым, инфантильным, нервным, эгоистичным, болезненно ревнивым, способным на убийство? Или брутальным самцом, хамоватым и грубоватым, глуповатым и физически сильным, давящим на хрупкую Беатрисс и способным довести ее до самоубийства под действием угроз? Я, много лет знавшая ее, не смогла ответить себе на этот, казалось бы, простой вопрос.

– Знаешь, – пробормотала я прямо в ухо Марка, – а я ведь была сегодня у Беатрисс… в морге… Она лежит там, такая красивая, ее еще не вскрывали… Марк, мне не верится, что ее уже нет в живых. А ведь я не сказала ей самого главного…

  49