очень нудно 
10 
— Божья кровь! — ахнул он, дернув ее. — Позволь осмотреть рану!
Когда Клэр поняла его намерения, то была потрясена. Он всего лишь хотел убедиться, не ранена ли она? Но с чего вдруг ему заботиться о ней?
— Расслабься, — с улыбкой уговаривал он.
И когда она позволила себе немножко расслабиться, он тоже ослабил свою хватку. — Хорошая девушка, — пробормотал он голосом чувственным как прикосновение шелка к голой коже. Он запустил свои длинные, грубоватые пальцы в ее волосы, раздвигая длинные пряди, чтобы осмотреть голову. Клэр прекратила дышать. Его касания походили на ласки любовника, он легко водил пальцами по горячей коже. Ее тело напряглось. В течение одного невыносимого момента она желала, чтобы он провел рукой вниз по ее шее, по руке, по ее груди. Он быстро взглянул на нее, это был почти самодовольный взгляд, говоривший ей, что он все понял. Его тон перешел в мягкий, обольстительный шепот:
— Tha ur falt brиagha.[2]
Клэр выдохнула:
— Что? — ей нужно было знать, что он сказал.
Но в этот момент он нащупал шишку. Она поморщилась, когда он дотронулся до нее.
— Я думаю, размером с большое яйцо малиновки. Сибилле нужно преподать урок хороших манер, и я стану ее учителем.
У нее возникло странное чувство, что именно так он и сделает. Она смотрела в его внимательные глаза, пытаясь понять, кто он и откуда, когда он поднял кулон, который она носила. Удивительно, но она не возражала. Он держал бледный серовато-белый камень, и его твердые пальцы прижимались к ее коже, там ниже ямки под горлом.
— Ты носишь зачарованный камень, девушка.
Она поняла, что не может произнести ни слова. Этот человек был слишком силен, слишком завораживал.
— Это принадлежало твоей семье? Ты родом из Альбы? Из нижних земель?
Его рука переместилась ниже, так, что ее сердце забилось под ней. Альба по-гаэльски значит Шотландия.
— Нет.
Он позволил кулону упасть на ее кожу, но хоть он и убрал ладонь, его пальцы не спеша скользили по верху груди, вызывая огонь на своем пути.
Клэр тяжело дышала, смотря в горячие и смелые глаза. Она уже представляла их переплетенные тела, тут в маленьком коридоре ее дома.
— Нет.
Она даже не поняла, почему запротестовала, ведь у нее на уме были совсем не возражения.
Казалось, прошла вечность. Без сомнения, он видел те же картинки, что и она. У нее было чувство, что он спорил сам с собой, поддаться ли той огромной силе, возникшей между ними. Тут выражение его лица изменилось, и он натянуто улыбнулся.
— Тебе нужно, — сказал он глухо, — одеваться иначе. Мужчина не может думать трезво, когда перед ним такое.
И он отвернулся.
Какое облегчение. Клэр немедленно пришла в себя, подальше отходя от стены. Ее тело словно горело в огне. Этот человек слишком соблазнителен. Наконец она спросила:
— Кто ты? Кто ты, на самом деле? И почему ты так одет?!
Его потрясающие глаза засияли, и лицо смягчилось. Он широко улыбнулся ей, и на его щеках появились две глубокие ямочки. Эта естественная улыбка сделала его просто неотразимым.
— Так ты хочешь, чтобы я представился? Девушка, не нужно смущаться. Нужно было только спросить.
Его голос зазвенел от гордости, когда он произнес:
— Я Малкольм Данрок.
Глава 2
На миг Клэр опешила, и тут до нее дошел смысл этого розыгрыша. Эми! Ее кузина, ее лучшая подруга. Эми знала, что она собиралась поехать на остров Малл, где планировала остановиться в «Руках Малкольма», и она знала, что Клэр фантазировала о встрече с лэрдом Данрока. Ее двоюродная сестра решила сыграть с ней шутку, подослала этого начинающего актера, чтобы исполнить роль средневекового Горца. И Клэр рассмеялась.
В другое время, она бы не очень удивилась, но сейчас она чувствовала такое облегчение.
Человек, притворяющийся Малкольмом Данроком, больше не улыбался. Он уставился на нее, сначала с подозрением, а затем выражение его лица стало жестким.
— Ты смеешься надо мной, девушка? — преувеличенно мягким тоном спросил он.
— Эми послала тебя! — воскликнула Клэр, все еще смеясь. — Боже, ты хорош! На какой-то момент я была уверена… я подумала, ты псих. Хотя, по правде говоря, я чуть было не поверила, всего на секундочку, что ты настоящий. — Она усмехнулась.
Он нахмурился.
— Ты безумна, девушка. И ты еще обвиняешь меня в безумии?
Его быстрый гнев казался почти подлинным.
10 
