Последние отзывы

  126  

— Самозванец, ублюдок, шлюхин сын! — были первые ее слова, когда она поднялась на ноги.

— Она врет! — неожиданно подала голос поганая старуха. — Он не далеко, он близко.

— Еще не покинул замок? Так. — Доминик оглянулся на Петра. — Раненый, да еще потерял много крови. Конечно, далеко ему не уползти. Петр, доставь его мне!

Петр кивнул и вышел, звеня шпорами.

— Тебе его не найти, — вмешалась Анджелика. — Я его знаю. Никто его не найдет, если он сам этого не захочет.

— Молчи, потаскуха, — коротко бросил князь. Анджелика вспыхнула и поджала губы. Взгляд ее обжигал ненавистью.

— Никуда ему не деться от меня, — сказал князь Доминик более спокойно. — Так откуда тебе известно обо мне? — обратился он к Мадленке.

— Ниоткуда. — Мадленка сплюнула кровью. — Я сама догадалась.

— Ах уж эта мать Евлалия, — вздохнул князь и широко перекрестился, — упокой господи ее душу. И зачем только моя мать ей призналась на смертном одре, что я сын Петра? Тянули ее за язык, старую дуру. — Мадленка ошеломленно смотрела на него. — Ну, а той, ясное дело, крестник Август ближе всего. У Августа ни гроша за душой, зато он мой наследник. Вот она и задумала нарушить тайну исповеди, доложить обо всем королю, меня — в монастырь услать, а все имущество — Августу. Ведь настоятельница — родственница покойной королевы Ядвиги, и к ее словам бы прислушались. И стала она мне угрожать: не уйдешь добром в монахи, так заставим, да еще мать твою опозорим на весь свет. — Доминик сложил руки на груди и улыбнулся. — Я сказал: так, мол, и так, не губите, память матери для меня святое, дайте мне отсрочку хотя бы в три месяца. Поломалась да согласилась, а я думал-думал да и решил: не будет, как она хочет. Не откажусь ни от имущества, ни от имени своего, и бог мне судья. Ядом ее извести было трудно — при ней всю еду проверяли. А тут как раз соседи ваши упомянули невзначай, что она скоро обратно в монастырь тронется. Послал я Петра, тот подстерег ее в засаде, и дело с концом. Но убить пришлось всех, потому что они видели, кто на них напал.

— Так просто? — прошептала Мадленка. Князь обернулся к ней.

— Да, вот так просто. Ты удивлена? Мадленка сжала губы.

— За что брата моего лютой смерти обрекли?

— Это Петр придумал. Чтобы никто из его людей не проболтался, решил связать их кровью. Брата твоего привязали к дереву, и каждый из нападавших пустил в него по стреле. Петр велел лучше целиться, не то худо будет. Ну, теперь ты довольна?

— Вполне, — прохрипела Мадленка. Горло ее разом пересохло.

— Вот так, и ничего особенного, красавица моя. Не то чтобы я зло на кого таил, нет, но настоятельнице не стоило мне поперек пути вставать. Письмо-то к королю она при себе носила, все ждала, что я покорюсь и не надо будет письму ходу давать. Ха! Ну, сожгли мы это письмо, а потом сообразили, что нехорошо вышло. Убили-то известную особу, и почти что на моих землях. Не заподозрят ли чего, мало ли кому она могла проболтаться? Пришлось на крестоносцев все свалить. Это ее мысль была другую за тебя выдать, — князь кивнул на Анджелику. — Чтобы все сошлось, как у Эдиты Безумной: всех перебили, а она одна осталась. Анджелика считала, что тебя убили со всеми и вреда все равно не будет.

— А кто она была? — спросила Мадленка. — Та, кого вы уговорили?

Так, никто, — беспечно сказал князь Доминик. — Жена то ли лицедея одного, то ли жонглера. Муж ее как раз недавно умер, она без денег сидела, и Анджелика про это прознала. Сказала ей, что она сделает доброе дело, потому как нам доподлинно известно, что это крестоносцы, только мы доказать ничего не можем, и та, глупая, согласилась. Мы ее научили, что и как говорить, Петр даже на место ее отвез, глядь — а там захоронение. Не иначе, упустили кого.

— Да, с самозванкой вы перестарались, — насмешливо сказала Мадленка.

— Но Петр быстро сообразил, что это, наверное, одна из девчонок, что в повозке сидела. Потом, когда ты появилась, он узнал одежду, что на тебе была, но не уверен был, что она с наших убитых — на ней же не написано. И потом, мы все поверили, что ты мальчик.

— А бродяги? — прошептала Мадленка. — Кто их убил?

— Кто-то из людей Петра, я и не помню уже. Он послал всюду разъезды, искать того, кто возвел курган, и один разъезд натолкнулся на твоих бродяг. Пьянчуга сдуру упомянул про повозку, и они решили, что он их видел, ну, и избавились от него.

Ах вот оно что. Теперь все становилось понятно.

  126