61 
Эту последовательность анекдотов я и выкатил статьей в ответ на просьбу «сообщать только правду». Правда была в том, что меня как редактора новостей давно тошнило от сообщений о «новых конструктивных предложениях». Чем больше такого мусора, тем яснее: это борьба не за сербов, а за хорошо продаваемый, но чисто литературный образ миротворца. Хотя бы в форме сферического коня или летающего йога.
Прочитав мою статью, Носик выдал пугающее резюме: еще парочка таких памфлетов — и ты, Леха, начнешь вещать из телевизора, как недобритый Миша Леонтьев.
Я призадумался. Телевидение и впрямь подкрадывалось. И это было похуже фауст-будильника Герцена.
Как размножаются телепузики
Мне кажется, от телевидения меня спас мой рост. Нет, можно было бы загнуть, что передача Маши Слоним «Четвертая власть» на РЕН-ТВ, где была моя рубрика, оказалась кому-то неугодна по политическим соображениям. Или что передача «Новости высоких технологий» на «Рамблер-ТВ», которую мы запускали с Наташей Хайтиной, просто достала нас своим позорным видеорядом из статичных интернетовских картинок — на что-либо другое не хватало денег после того, как эти деньги проходили через многоэтажную пирамиду корпоративных паразитов. И все же я думаю, это не главные причины. Размер имеет значение, вот что.
Люди, которые задерживаются на ТВ, обычно маленького роста. Простой зритель этого не замечает. Он поразился бы, встретив сразу несколько популярных телеведущих в реале — сплошные коротышки! То же самое, кстати, происходит в кино. Если у нас вдруг задумают снять римейк «Петра Первого», главную роль наверняка исполнит Меньшиков или Безруков. Ну а чего? — играют же эти коротышки Живаго и Есенина.
Секрет в том, что экран телевизора ориентирован горизонтально. Так что длинный чувак вроде меня помещается туда разве что в лежачем положении. Не случайно упомянутый Михаил Леонтьев в своих первых передачах сидел раком на стуле. Потом его все-таки пересадили за стол, и ему приходилось буквально расплываться по столешнице, чтобы поместиться в рамочку.
Но самое ужасное, что, попав в телевизор, люди начинают раздуваться и в содержательном смысле. Я-то уже знал, как это происходит: виртуальная личность под названием «телепузик» захватывает не только внимание зрителей, но и мозг своего носителя.
Вы видели, как они улыбаются? Я имею в виду, современные. Раньше-то иначе было. Общий формат телепузика был другой. И когда для передачи «Новости высоких технологий» мы проводили кастинг ведущих, многие вели себя по-старому. Поэтому я советовал всем кастующимся вести себя раскованно, словно мы на MTV. Остальные члены жюри меня за это журили и велели кастующимся делать наоборот — руки из карманов вынимать и стоять не шевелясь.
Неожиданная поддержка моей точки зрения пришла от самих кастующихся. Когда одной девушке посоветовали меньше улыбаться (у нас серьезная передача), она ответила:
— Да что вы! Я даже когда на криминальные новости пробовалась, и то не могла перестать улыбаться! Они мне еще новость такую дали, про каких-то старушек мертвых. Старушек, конечно, жалко. Но только я стала эту новость читать и сразу вспомнила Хармса с его старушками, которые все падали и падали из окна…
В результате именно эту девушку и взяли на роль ведущей. Мой внутренний Бивис торжествовал. Но спустя год, включив телевизор, я заметил, что теперь точно так же улыбаются все остальные ведущие. Даже в криминальных новостях. Телепузик сменил одно общее лицо на другое.
# # #
Как-то в рассылке ЕЖЕ спорили о том, почему люди любят попадать в телевизор. Алекс Экслер рассказал, что больше любит не съемку, а процесс подготовки к ней. Потому что на телевидении ему всегда делают хорошие стрижки. Буквально через день после этого меня позвали выступить на АТВ вместе с ребятами из журнала «Парадокс». Я подумал — вдруг хоть подстригут на халяву? И пошел.
Не подстригли, увы. Зато напудрили как последнюю Золушку: это обязательная часть превращения в телевизионного виртуала, типа маски. А в процессе напудривания я виртуально познакомился с одним из свежерожденных телепузиков — Дмитрием Быковым.
Еще недавно он был обычным бумажным журналистом. Иногда пописывал стишки в классической пропорции перестроечного лузера: на каждое очень жалостливое — два очень циничных. Но попадание в телевизор раздуло его фантом неимоверно. Телевизионщики бегали вокруг и кричали: «Бля, щас придет этот Быков и его будет ничем не заткнуть! Пошлите его сразу в „Пресс-клуб“, пусть он там весь газ выпустит сначала!» Другие же, которые из «Пресс-клуба», кричали в ответ: «Нахуй-нахуй такое щастье! Сами Быкова берите первыми, со всеми его газами! Он нам в „Пресс-клубе“ уже все колени оттоптал!» А кто-то ходил и просто плакал: «Прикиньте, открыл я вчера „Литературку“ — и там Быков! Куда же спрятаться от этого мудака?!»
61 
