Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
156 
Дыхание в противогазе стало натужным.
Окуляры запотели. Сквозь затуманенное стекло Иван видел качающуюся серую землю, далекий бассейн, гранитный парапет. Кажется, чёртов бассейн щербато улыбается. Над серым зданием навис густой туман.
Вдалеке виднелись размытые силуэты гигантских толстых труб, похожих на короткие лапы гигантского животного. Из-за тумана казалось, что серый слон стоит над ЛАЭС, а туловище и голова его спрятались в низких облаках.
— Быстрее! — давление на затылок стало невыносимым.
Словно палец, упершийся туда, с бешеной силой и упорством толкал Ивана вперёд. Подальше от того, кто шёл за ними в сырой пелене.
Или, наоборот, к тому, что ждало их там, в третьем блоке ЛАЭС?
Позади он слышал тяжёлую поступь. Седой начал вдруг тревожно озираться, словно тоже что-то почувствовал.
Неудивительно.
Иван прибавил ходу. Кто бы их ни преследовал, этот кто-то был уже совсем близко.
Тот серый человек?
Топая сапогами, они взбежали по ступеням.
Иван рванул дверь на себя. Закрыто! Чёрт, он бросился к следующей. Уберфюрер с размаху ударил ногой — алюминиевая дверь сотряслась, но выдержала. Звякнуло треснувшее стекло.
Седой присел на колено и приставил своей недокалаш — «сайгу» к плечу.
Убер ударил ещё. Бух!
Но должен же быть вход?! Зар-раза. Н-на! Иван прикладом выбил стекло, просунул руку. Постарался нащупать замок. Ни фига. Да где же ты там?! Пальцы наткнулись на что-то округлое и холодное, переходящее в другое округлое и холодное. Цепь, не сразу сообразил Иван.
Кузнецов вдруг подбежал и забарабанил по двери. Грохот.
— Помогите! — закричал он. Из-за противогаза звук получался: «Пагите!». — Пагите!
Что он делает?
Уберфюрер повернулся. Показал за плечо Ивана и потом себе на глаза. «Вижу цель». Иван кивнул.
Кажется, всё. Отбегались на сегодня. Он поднял автомат к плечу, поставил предохранитель на одиночные. Вгляделся. Вдалеке мелькнула тень — быстро. Исчезла. Где же ты, сукин сын? Покажись.
Внезапно загремела цепь, бам — дверь распахнулась. Иван на рефлексе развернулся туда. Обошли, сволочи…
— Сюда! — крикнули оттуда. — Быстрее! Ну же!
Глава 18
ЛАЭС
— Мы из Кронштадта, — сказал Уберфюрер. Иван покачал головой — опять какая-то непонятная шутка.
— Добро пожаловать, — глухо сказал старик. Противогаза на нём не было, только белый небольшой респиратор. С одной стороны респиратор был отстегнут и висел на одной лямке. — Я вас уже давно жду.
Иван поднял брови.
— Нас? — он оглянулся. Мандела, Убер, Кузнецов, Седой. Сам Иван. Действительно. А кого ещё старикану ждать, как не нас…
— Ну, если нас, то мы пришли.
Старик кивнул. Провел их в глубь здания, потом в комнату, отделанную светлым металлом. Ещё не открыв следующую дверь, Иван понял, что там будет — и не ошибся. Душевая — огромная, каких Иван вообще никогда не видел. Голоса диггеров отражались от кафеля, покрывающего стены — бледно-жёлтого, впечатанного в серую штукатурку. Гулкое мокрое эхо. Старик показал, как включать воду — из заржавленных сифонов хлынула бледными струйками вода… тёплая, почти горячая. Иван встал под душ прямо в противогазе. Оглушительно забарабанили капли по голове, по плечам, по спине. Окуляры стали мокрыми.
Диггеры вставали под струи душевых. Вода лилась, смывая с них радиоактивную пыль.
Санобработка, ага. Иван вспомнил, как сидел с Катей в санпалатке на Василеостровской. Сто лет назад это было, не меньше.
Хлюпая резиной и капая водой, прошли в тамбур, затем в раздевалку по стенам здесь находились железные шкафчики, выкрашенные в зелёно-серый цвет. Один из шкафчиков был раскрыт, там висело старое полотенце.
— Можете снять противогазы, — сказал старик. — Здесь стерильно.
Закончив с переодеванием, Иван посмотрел на старика.
— Кто вы?
— Бахметьев моя фамилия. Фёдор. Я, если хотите… — на лице у него появилась странная, словно мышцы лица отвыкли, улыбка. Но вполне искренняя. — Я — водитель реактора.
До Катастрофы Фёдор Бахметьев работал на станции ведущим инженером управления, ВИУРом, ответственным за загрузку и эксплуатацию активной зоны реактора. В день Катастрофы вернулся в зал над активной зоной, потому что забыл там ключи от дома (ирония судьбы, верно? — сказал Фёдор), и, когда автоматические системы защиты станции сработали, он оказался взаперти. Со всяким могло случиться, сказал Фёдор. Мне вот повезло. М-да.
156 
