Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
21 
Он сел за письменный стол и включил лампу. В ночной комнате вспыхнул мягкий свет. Он подумал, что жена встретила его с новой прической, а он не высказал комплимента…
Прическа! Ванзаров внезапно подскочил на стуле. Как он мог быть таким слепым!
Сыщик схватил фотографию, навел лупу и вновь стал внимательно изучать ее. Все дамы на снимке имели одинаковые прически. Несмотря на то, что одна повернула голову в профиль, а две другие смотрели в объектив, различить их с полной достоверностью оказалось невозможно. Черно-белый снимок сгладил живые различия, превратив разных женщин в трех сестер. Случайность, или это сделано намеренно?
Теперь Родион Георгиевич был уверен, что столкнулся в ресторане с одной из этих барышень. Но с какой именно?
Ванзаров отложил фотокарточку и перечитал записку, которую, пока его не было дома, прислали от Лебедева.
Эксперт написал: «Коллега! Я перевернул вверх дном картотеку антропометрического бюро. Увы и ах! Милых барышень обнаружить не смог. Видимо, они не общались с полицией. Какая жалость!»
2 ЯНВАРЯ 1905, ВОСКРЕСЕНЬЕ, ДЕНЬ СОЛНЦА
1
Полковник подошел к окну. На другой стороне улицы зажигали ранние фонари. Он смотрел на прохожих, которые ненадолго попадали в пятно газового света и вновь растворялись в наступающей мгле. Начальник петербургского Охранного отделения слушал доклад агента и профессиональным чутьем ищейки чувствовал обман.
Сегодня, проводя запланированную встречу с Озирисом, Герасимов оказался в затруднительном положении. Все, вроде бы, выглядело чисто и правильно. Не было ни малейшего повода заподозрить агента в двойной игре. Все-таки он был послан не в революционную организацию, а к безопасному профессору Серебрякову. И все-таки! Александр Васильевич чувствовал, что Озирис о чем-то недоговаривает.
В квартире для конспиративных встреч стало темно. Полковник быстро задернул шторы, ударившись о стол, прошел к выключателю, зажег лампу под абажуром. Озирис расположился в кресле. От яркого света агент зажмурился, как кот, который украл сметану.
— Я бы хотел еще раз повторить все, что вы рассказали, — подал голос Герасимов. — Но я буду задавать вопросы. Вы должны отвечать мне коротко и сразу. Договорились?
— Пожалуйста!
— Итак, профессор живет один?
— Да.
— Он делает приемы?
— Нет.
— Ходит в гости?
— Кажется, нет.
— Какое его любимое блюдо?
— Он не… я не знаю.
— Он пьет чай?
— Кажется, нет…
— Он пьет кофе?
— Не помню… а что…
— У него дома пахнет молотым кофе?
— Нет.
— Он пьет молоко?
— Возможно…
— К нему ходит молочница?
— Не знаю…
— К нему ходит зеленщик?
— Не знаю.
— К нему ходит мясник?
— Не знаю!!!
— В каких ресторанах он обедает?
— Не знаю, по-моему, ни в каких…
— Кто ему готовит дома?
— Не знаю…
— У него есть кухарка?
— Кухарку он выгнал…
— Кто ему готовит?
— Не знаю… возможно, сам…
— В какие лавки он ходит за продуктами?
— Я, право… откуда мне знать, в какие лавки он ходит! Что за безумные вопросы?! Это имеет хоть какое-то отношение к делу? — случайно или нарочно Озирис сбил темп, который держал полковник. Но это было уже не важно.
Герасимов уловил главное: Озирис уходит от любого разговора о питании профессора. Случайность? Или за этим что-то есть?
Герасимов много слышал от своего предшественника на посту начальника Охранного отделения, как блестяще Озирис умеет входить в доверие к людям. Александр Васильевич ни секунды не сомневался, что полоумный Серебряков рано или поздно сам выложит все секреты.
А если это произошло? Если агент пытается скрыть именно эту, самую главную тайну? И следует ли понимать эту скрытность так, что профессор действительно изобрел нечто?
Герасимов молча смотрел в красивое лицо Озириса. Агент спокойно выдерживал взгляд. А полковник прикидывал в уме возможные варианты.
Первый. Озирис ничего не знает, чист как стекло. Профессор действительно просто безобидный сумасшедший.
Второй. Озирис узнал что-то, что может использовать в личных интересах. И теперь ставит дымовую завесу.
Третий. Профессор Серебряков перевербовал Озириса, а «охранка» проглядела новую революционную организацию.
Первый вариант Герасимов отмел сразу. Третий тоже показался ему невозможным. Ведь если бы профессор был причастен к какой-нибудь организации, он неминуемо попал бы в поле зрения других агентов. А сеть «охранка» раскинула обширную. Следовательно, остается только вариант номер 2.
21 
