Последние отзывы

  98  

Ну так найдите же десять отличий! Или хотя бы одно, но главное.

Ладно. Пока вы там копаетесь в подсознании, мы уже сделали эту работу. Как писали в рекламе на заре постперестройки, только для вас и за рубли.

Внимание: главная особенность России заключается в том, что здесь все очень некрасиво — кроме того, что красиво необыкновенно. Если из России вынуть Кремль и кое-что в Замоскворечье, Невский со шпилем в дальнем конце и немножко набережной канала Грибоедова, залитый весенний луг с белой церковью, неотличимой от ее отражения в воде, и несколько десятков сверхъестественных красавиц, едущих в любую минуту в любом вагоне метро… ну и еще кое-какие считаные по пальцам одной трясущейся руки наши эстетические вершины — то останется только грязь, серая тоска, недоделка как национальный обычай и художественный прием, сумрак как единственное время дня, года и жизни.

Вот мы и видим маршрутное такси, стоящее перед уже скорым отправлением на краю торговой площади сравнительно небольшого, но и немаленького подмосковного населенного пункта.

Описывать ли эту площадь? Описывать? Ладно, о’кей. Итак: справа прекрасный храм, обновленный в последние благословенные годы высококачественными финскими красками на деньги состоятельных прихожан, живущих в недостроенных коттеджах под ключ. Слева — мини-маркет, прежде носивший простое, но красивое имя «сельпо», а теперь обложенный снаружи искусственным облицовочным камнем из еврокартона и имеющий внутри ассортимент, какого не было в обкомовском распределителе. Между этими памятниками эпох и прежде всего нашей великой эпохи воссоединения стилей расположились стеклянные ларьки с чем угодно и машины-такси волжского и узбекского производства. Таксисты коллективно курят в ожидании заветного, единственного, выгодного пассажира — прочим же отказывают. Вокруг таксистов с таким же озабоченным видом бегают местные собаки, тоже не зарабатывающие по мелочам, а живущие большою мечтой.

И всё это — грязное, заляпанное бурыми брызгами родной земли до самого верха, безнадежное, несколько косоватое, с щелями, заклеенное газетами изнутри, покрашенное невыносимой салатовой, падла, краской!..

Господи, за что же это нам? Чем провинились мы пред Тобою, что судил нам жить среди нас же, в изуродованном нами же отчаянном мире распада, в неустройстве и безобразии нашем же…

А тем и провинились, козлы. Работать надо, поняли, нет? Ну и все, весь базар, зачехлили тему.

А кто же набил тем временем эту маршрутку до неположенных четырнадцати, а потом и до невообразимых шестнадцати человек? Кем там представлены москвичи и гости столицы и области, из кого мы наберем персонажей нашего рассказа?

Извольте.

Водитель, приезжий славянин Владимир. Права всех категорий, за рулем сутками, потому что надо быстро заработать и отослать через банк, отстояв полдня в очереди, почти все туда, домой, где свобода, независимость и никакой работы, где маманя с сестрами и вся, в общем, известная любому мелодрама — ну в газетах каждый день пишут. Автомобиль «газель» в его пассажирском варианте ненавидим Владимиром отчаянно, потому что, сука, ломается все время и лишает заработка. Пассажиров Владимир тоже не любит, потому что среди них встречаются такие — злее духов, да и сами духи тоже встречаются. Еще Владимир ненавидит свою независимую власть, всех черных и ментов, конечно, но не всех, а только беспредельничающих. Он курит в водительское, всегда наполовину открытое окно — поводок порвался, и стекло застряло.

Едкий курительный дым ползет слоями наружу, приемник, подвешенный для удобства к рваному потолку кабины, поет про братву, а Владимир смотрит куда-то в сторону, прищурившись. И если зайти сбоку и напороться на его взгляд, то сразу поймешь, где он служил действительную и кем.

После водителя назовем дам, сидящих в салоне транспортного средства. Ледиз, как говорится, фёрст.

Вот две женщины Нина и Лида, занявшие переднее сиденье, спинами к предстоящему движению. Приехали они в столичные края из братской бывшей республики, ныне деспотии. Работают они… Ну, в общем, нельзя сказать, что эта работа им не нравится. Вопреки распространенному гуманистическому мнению этой работой женщины (редко, но и мужчины тоже) занимаются не только из крайней нужды и беспросветности, с отвращением и муками, но и по природной, не скажем душевной, склонности. Потому что из нужды можно торговать на вещевом рынке, сидеть со старухами, мыть подъезды, а можно и по-другому определиться, на работу тоже физическую, но совершенно другого рода. Которая подходит некоторым как по внешним данным — что не в первую очередь, так и по темпераменту — почти в ста из ста. А отсутствие его, темперамента неутолимого, никакими красками и одеждами, даже чисто турецкими, а не поддельными китайскими, не скроешь. Потому что одежда, сами понимаете, дело временное, краска тоже до первого пота, а желание — оно либо есть, либо нет, причем неплохо, чтобы было оно все рабочее время.

  98