Последние отзывы

  15  

Значит, Ее вела лишь слепая вера в то, что где-то существует высшее добро. Не в Ее жизни и не в жизни внуков, которых у Нее никогда не будет, но где-то там, впереди, оно обязательно существует.

Конечно, этого так и не произошло. Спустя две тысячи жестоких лет человечество по-прежнему пребывает в ожидании великого добра. Что сейчас думает Дева Мария, сидя на своем троне в облаках и наблюдая за нами? Как Ей кажется, стоят ли результаты той цены, которую она заплатила?

Долгие годы газеты говорили Юджинии, что результат — добро — превышает ту цену, какую ей пришлось заплатить. Но теперь она потеряла в этом уверенность. Высшее добро, которому, как ей казалось, она служила, грозило рассыпаться в ничто, как плетеный ковер, который, упорно распускаясь, становится насмешкой над создавшим его трудом. И только она сама может спасти этот коврик от исчезновения — если захочет.

Проблемой был Тед. Она не собиралась сближаться с ним. Целую бесконечность она воздерживалась от такого рода отношений с мужчинами, которые позволили бы им на что-то надеяться или рассчитывать. Сама мысль о том, что она способна, более того, достойна вызвать чувство привязанности у другого человека, казалась ей проявлением неслыханной гордыни. И все же ее тянуло к Теду, словно он был лекарством от боли, назвать которую ей не хватало смелости.

Поэтому она сидела в церкви. Она пока не хотела встречаться с Тедом — дорога еще не проложена. Она еще не нашла слов, которые проложили бы эту дорогу.

«Научи меня, что делать, Господи, — молилась она в тишине. — Научи меня, что сказать».

Но Бог молчал, как всегда. Юджиния опустила монетку в ящик для пожертвований и покинула церковь.

Снаружи по-прежнему лил дождь. Она раскрыла зонтик и направилась в сторону набережной. На углу ее настиг сильный порыв ветра, и пришлось остановиться, чтобы переждать его и поправить зонтик, вывернутый ветром наизнанку.

— Ну-ка, давай я помогу тебе, Юджиния.

Она обернулась и оказалась лицом к лицу с Тедом. К его ноге жалась несчастная Дэ Эм. Прорезиненная куртка Теда ярко блестела от влаги, кепка промокла насквозь и облепила голову. С его носа и подбородка стекала дождевая вода.

— Тед! — Она одарила его удивленной улыбкой. — Да ты совершенно мокрый! И бедняжка Дэ Эм! Что вы делаете на улице в такую погоду?

Он поправил ее зонтик и поднял его над ними обеими. Юджиния взяла его под руку.

— Мы занялись здоровьем Дэ Эм, — пояснил он, — и составили план упражнений. От дома до Маркет-плейс, затем к церкви и оттуда к дому — четыре раза в день. А ты что здесь делаешь? Мне показалось, ты вышла из церкви?

«Тебе не показалось, ты отлично знаешь это, — хотела сказать Юджиния Теду. — Ты просто не знаешь почему». Но вместо этого она шутливо махнула рукой.

— Зашла выпустить пар после заседания комитета. Помнишь? Комитет по подготовке к новогоднему празднику. Пришлось назначить им крайний срок, к которому нужно определиться с меню. Нам столько всего заказывать, так не могут же они надеяться, что рестораны будут ждать их решения до скончания веков!

— А сейчас ты домой?

— Да.

— И можно мне…

— Разумеется, можно.

Нелепо заниматься пустой болтовней, когда между ними растет стена того, что нужно сказать и что они намеренно оставляют невысказанным!

«Ты не доверяешь мне, Тед? Почему ты мне не доверяешь? Как же мы сумеем построить любовь без фундамента доверия? Я знаю, тебя тревожит, что я не рассказываю тебе того, о чем хотела рассказать. Но разве тебе недостаточно для начала самого этого желания открыться?»

Однако сейчас Юджиния не могла позволить себе пускаться в откровения. У нее был долг по отношению к узам куда более старым, чем их с Тедом растущее чувство; перед тем как предать прошлое огню, она должна навести в нем порядок.

И они продолжали обмениваться ничего не значащими фразами, шагая по набережной Темзы: как прошел его день, как прошел ее день, кто заходил в книжный магазин, как дела у его матери в «Тихих соснах». Он был добродушен и бодр; она — мила и задумчива.

— Устала? — спросил Тед, когда они подошли к двери в ее коттедж.

— Немного, — призналась Юджиния. — Длинный был день.

Он вручил ей зонтик со словами:

— Тогда не буду задерживать тебя, — но при этом смотрел на нее с таким откровенным ожиданием, что было ясно, на какой ответ он надеется: на приглашение выпить по глоточку бренди перед сном.

  15