читайте - не пожалеете 
31 
– Почему Тарик скрыл это от меня? Если мой отец мошенничал… брал взятки.
Питер провел ладонью по лицу, тихо обругал себя, затем явно восстановил свою крепкую броню:
– Прошу прощения, мисс Хиллард. Видимо, ему было важно тогда успокоить вас.
– Пожалуйста… Я хочу знать.
– Вы должны извинить меня. Я проявил непростительную несдержанность.
Значит, правда. Несомненно, правда. Сара видела это по непроницаемому лицу Питера, по его непреклонной спине, когда он выходил из кабинета. Наверняка он отправился прямо к Тарику сообщить о своем промахе. И что потом?
Сару затошнило. Слова Тарика звенели в ее ушах… Вопрос доверия. Доверия, обманутого так, что прощение невозможно. И Тарик знал. Все то время, что она молила его о снисходительности, о понимании, о милосердии, он знал правду.
Он отослал Питера в тот момент, когда эта правда могла открыться. Если бы Тарик рассказал ей о мошенничестве тогда, каким был бы результат? Сара сосредоточилась, пытаясь вспомнить свои чувства в тот момент. Правда выбила бы почву из-под ее ног. Она бы умерла от стыда и сдалась.
Но Тарик не хотел подобного результата. Он предложил сделку, заставил ее принять его условия.
Ради чего?
Все, что было в следующие шесть недель, не давало ей ответа на этот вопрос.
Она чуть не сошла с ума, пытаясь понять, чего он от нее хочет.
Ну, все. Ее терпение лопнуло. Ей до смерти надоели его проверки и подшучивания. Ей необходимы ответы. И она получит их.
Немедленно!
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Сара не стала стучать. Ничто не остановит ее. Она заставит Тарика раскрыть карты.
Она решительно распахнула дверь библиотеки и вошла.
Питер Ларсен развернулся, и Сара увидела его друга и босса, сидевшего за своим любимым письменным столом красного дерева. Игнорируя Питера, девушка впилась взглядом в синие глаза, которые могли бы быть окнами в душу Тарика аль-Хаймы, но на самом деле надежно охраняли ее.
– Я хочу поговорить с вами. Наедине. И немедленно, – заявила Сара, всем своим видом показывая, что сдаваться не собирается. Этим разговором будет руководить не Тарик!
Он встал, лениво распрямился, самоуверенный, как всегда.
– Спасибо, Питер. Увидимся завтра.
Конечно! С чего бы ему расстраиваться из-за оплошности Питера! Сделка заключена, и пути назад нет. Тарик добился своего.
Когда дверь за Питером закрылась, Тарик обошел стол и непринужденно прислонился к столешнице.
Саре страшно захотелось разнести вдребезги непроницаемую маску, скрывавшую его чувства. Сколько еще обманов он замышляет? Нет, она больше не будет пешкой в его игре!
– Я никогда бы не попросила вас покрывать преступную деятельность. Знай я, что мой отец намеренно обманывал вас, я бы вообще не пришла к вам.
– Но твои желания не изменились бы, Сара, – спокойно возразил Тарик. – И ты добилась того, чего хотела: твой отец получил шанс оправдаться, а дети – остаться в безопасности.
Другими словами, все остальное не важно? Сара не собиралась сдаваться.
– И вы не постеснялись в средствах. Как далеко вы заходите, чтобы добиться своего?
Он ответил все так же спокойно:
– Я знаю, что люди обычно прислушиваются к голосу разума, когда взвешивают возможные потери и прибыли. Факты остаются фактами.
– Вы умолчали о фактах, – возмущенно напомнила Сара.
– Я не хотел причинять тебе боль, – сказал он с обезоруживающей простотой. – Сара, ты ведь ни в чем не виновата.
Но он причинил ей боль. И не раз. Его странное поведение все сильнее мучило и разочаровывало ее. И сейчас дело не столько в ее отце, сколько в честности Тарика. Что именно хочет он получить от авантюры, в которую вовлек ее?
– Тарик, я не ребенок. Я считаю, что лучше знать правду.
Не успели эти слова сорваться с ее языка, как она с ужасающей ясностью поняла: Тарик действительно все это время обращался с ней как с ребенком, до какой-то степени повзрослевшим, но все равно ребенком, которого надо баловать и оберегать.
– И какая была бы польза от этой правды?
– Я не хочу, чтобы вы решали за меня. – Сара вспомнила, сколько уже решений он принял за нее без обсуждения, сам себя назначив ее покровителем. – Снисходительность просто невыносима!
– Сара…
– Не говорите со мной таким тоном! – взорвалась она, с отвращением чувствуя, что он продолжает разговаривать с ней как с неразумным существом. – Какое вы имеете право распоряжаться моей жизнью?
31 
