Последние отзывы

  119  

Само сооружение тоже было какое-то необычное. Слишком большое, даже по меркам обожающего пышность юга. Массивное, оно просто подавляло, нависая над тобой, как великан из какой-то детской страшилки.

Солнце уже садилось, окрашивая высокие шпили золотым, а вокруг стремительно темнело.

— Что-то не хочется мне туда идти, на ночь-то глядя… — задумчиво протянул Вангар, меряя каменное строение неприязненным, почти ненавидящим взглядом.

— Здесь как-то не так. Что-то странное, непонятное и… страшное, — нервно передернув плечами, жалобно посмотрела на воина Амата. — Вангар, я боюсь…

Я и Элиа молчали, но на лице девушки тревожно проступали и исчезали тонкие чешуйки. Что же касается меня, то я буквально чувствовал волну злобы, исходящую изнутри, а мой Хранитель, до недавнего времени тихо дремавший в перстне, неуверенно стал шебуршиться внутри и сейчас буквально испускал волны тревоги, страха и… ненависти, что ли?

Светлый молча перевел взгляд на клиричку, потом на остальных. Пристально оглядел нервничающего оборотня, насторожившуюся эльфийку, тревожно глядящую Тайму и решительно сказал:

— Привал! Выступаем утром.

* * *

Тайма, милая, я не знаю… Я сейчас вообще ничего не знаю и ни в чем не уверен! Это все как-то неправильно. Все — неправильно. Ты посмотри на Ди. Он ничуть не стесняется того, что темный. И что является сыном Властелина. Даже гордится… Знаешь, я тут подумал… Если бы это был мой сын, я бы им гордился… Иногда я даже забываю, что он темный. Ведь все, что пишут в книгах, — бред, и он откровенно над этим насмехается. И то, что мы слышали, — тоже оказалось полнейшей чушью! Сколько раз мы теперь должны ему жизнь? Раз? Два? А свободу как, отдельно считать или вместе?

Впервые после нашествия орков чувствую себя растерянным…

Я не знаю, ничего не знаю! Молот Ткатта! Я вырос там, где темных считали за врагов! Где они никогда не могли делать что-то… такое, за что боги обычно благословляют и принимают к себе. С самого раннего детства, во всех сказках, легендах, преданиях они — зло, причем — не особенно умное. И уж отнюдь не знакомое с понятием чести и долга. А что в итоге?

Влас бы не рассуждал, он бы сразу решил, кто прав, кто виноват. А здесь… Сам Цырлог ноги сломит! Темные помогают, спасают… Куда катится Мир?!

Смешно, у меня создается впечатление, что кто-то нами манипулирует. Вангар назвал имя Влариэля, но он же… Он светлый. Он же мой кузен! Он не мог поступить подло! Или… мог? Я теперь уже не понимаю, кто что может и кто чего не может сделать. Это все темный! Это он застилает нам мозги. Но отчего я не чую его магии?..

Нет, ну все-таки, как ни крути, а Диран — милый. Чертоги С'кархона… Я не знала о них, Лин просветила, но… разве их истинное название скрыли от нас просто так? Не знаю. Мне так почему-то не кажется… А сердце мечется перепуганной птицей, стоит только посмотреть на него, на Темного принца, на Ди… Или поймать взгляд его таких темных и притягательных глаз… Но почему же, почему он на меня так редко смотрит? Что же мне сделать, чтобы он обратил на меня внимание? Надо будет спросить у Лин после этого похода. Попробовать это новомодное приспособление. Как оно там называется? Помада? А еще она что-то про тушь говорила…

Мир сошел с ума! Темные, которых я ненавидел почти всю жизнь, — помогают нам. Спасают… А что он учудил в Чертогах? Он же не знал точно, что справится, что у него получится! Ненавижу! Прибью и закопаю, чтобы вернуть себе прежнее, уравновешенное состояние. А то я скоро просто буду перекидываться от малейшего толчка!

И еще этот артефакт… Если Диран говорит правду и с его помощью нельзя убить Темного Властелина, то… Мне это все не нравится. Очень не нравится. От всего этого несет неделю назад сдохшей крупной лейной.

Да и… Можно ли не верить словам Дирана, если я сам видел действие «Сердца Дракона»? И видел Ди.

Но слово дано, и от этого никуда не денешься. Мы принесем ему этот артефакт. Принесем и, прежде чем отдать, потребуем объяснения, зачем именно понадобился этому эльфу огненный артефакт. И не дадим причинить вреда мальчику, хорошо, Вангар?

Извини, что втянул вас в это. Гордость за родовое имя, тарк мархар, взыграла? Как же — честь, благородство, верность и долг! Только вот… верность — кому? И долг — перед кем? Знаешь, мне отчего-то кажется, что изгнанники болезненнее относятся к любой попытке усомниться в их порядочности.

Так что извини еще раз.