Последние отзывы

  5  

Разговор получился долгим. Говорил в основном Тони. Джазлин молчала, кусая губы и чувствуя, как внутри у нее все леденеет.

Наконец он замолк. Сдавленным от досады и неловкости голосом Джазлин еще раз повторила свою тираду, а затем сказала:

— А теперь, Тони, извини, мне пора. — И, воровато оглянувшись в сторону Грейс, добавила: — У нас гости, я не могу их бросать.

— Ты чем-то озабочена, — заметила Грейс, взглянув ей в лицо, когда Джазлин вышла на кухню. — Не хочешь поделиться?

Джазлин улыбнулась в ответ — она не умела долго предаваться хандре.

— Скажи, Грейс, как ты в моем возрасте избавлялась от назойливых ухажеров? — спросила она.

— У меня не было ухажеров. Я вышла за Арчи Крэддока в восемнадцать лет, — ответила Грейс, а затем сухо добавила: — А следующие тридцать лет об этом жалела.

— Ой, прости! — импульсивно воскликнула Джазлин.

— Не извиняйся, — улыбнулась Грейс. — Все давно в прошлом. Сейчас я способна совершенно спокойно разговаривать с Арчи по телефону.

— Так ты поддерживаешь с ним связь? Извини, если это слишком личный вопрос, — поспешила добавить Джазлин.

— Нет, нет, все в порядке, — заверила ее Грейс. — Да, мы общаемся. Видишь ли, как бы ни был ужасен мой бывший муж, мы прожили вместе тридцать лет. Невозможно выбросить из памяти полжизни. По крайней мере, я так не могу. Впрочем, он всегда звонит первым — обычно для того, чтобы пожаловаться на очередные свои неприятности.

В этот момент отец, войдя на кухню, прервал их разговор.

— Как поживают две мои любимые женщины? — шутливо спросил он, и по его сияющей улыбке Джазлин поняла, что он совершенно счастлив.

Немного позже, выводя Рембрандта на прогулку, Джазлин опасалась, что ей снова не дадут покоя мысли о назойливом Тони Джонстоне. Однако, к большому ее удивлению, в голову лезли воспоминания о Холдене Хэтуэе. Снова и снова она перебирала в памяти мельчайшие детали их встречи. Ей не давал покоя вопрос: почему Холден не представился, позволив ей считать его клиентом отца?

С другой стороны, говорила себе Джазлин, почему он должен был непременно представляться? Дело-то у него к отцу, а вовсе не к ней!

Но ведь он и меня пригласил на ужин!

Ну и что? Входя в дом, он и понятия не имел о том, что эта беседа закончится приглашением. С какой же стати ему выпаливать с порога: «Я племянник Грейс!»?

Впервые Джазлин пожалела, что выбрала карьеру юриста. Это работа в адвокатской фирме приучила ее ничего не принимать на веру и искать скрытый смысл за самыми невинными словами и поступками… Однако, как она ни успокаивала себя, ее не покидала смутная, беспричинная тревога.

Грейс прогостила у них несколько дней, и Джазлин была рада этому, наверное, не меньше отца. Присутствие Грейс придавало дому особый уют: как радостно было возвращаться с работы, зная, что она выйдет тебе навстречу, как всегда спокойная, улыбчивая и дружелюбная, и позовет в столовую, где уже накрыт стол и витает аромат какого-нибудь из ее фирменных деликатесов!

О Холдене Хэтуэе Джазлин старалась не думать. В конце концов, он ей не клиент и не подозреваемый, так что нечего ломать голову, гадая о его скрытых мотивах, которых, скорее всего, и нет.

Была у Джазлин и еще одна причина радоваться присутствию Грейс. Тони Джонстон звонил каждый вечер. Это был настоящий кошмар, и только в откровенных беседах со старшей подругой Джазлин находила облегчение.

— Грейс, что же мне делать? — спросила она в четверг после очередного звонка.

— Что ж тут поделать, дорогая? Подать на него в суд за домогательства? Это не твой стиль. Жаловаться отцу? Тоже не в твоем духе. Значит, придется пересидеть осаду. Потерпи месяц или чуть больше — и, вот увидишь, молодому человеку надоест колотить в запертую дверь, и он отправится на новые пастбища.

Джазлин ужаснулась, представив, что разговоры с Тони будут продолжаться еще месяц. Но Грейс была права: ничего иного не оставалось.

В пятницу Джазлин хотела уйти с работы пораньше, но, как всегда, именно в этот день начальству позарез понадобилась ее помощь, и дома она оказалась гораздо позже, чем рассчитывала. Впрочем, времени оставалось достаточно.

Праздничный ужин предполагался в «Липах» — любимом ресторанчике отца. Владелец «Лип» Рекс Олфорд был старым приятелем Джазлин. Она ходила с ним на свидания дважды, а на третий раз отказала, однако они остались друзьями. Кроме того, Рекс, оценив талант Эдвина Палмера, приобрел у него несколько пейзажей и украсил ими стены своего заведения.

  5