Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
93 
Часов в одиннадцать Виктоˆру показалось, что в саду полная тишина. Он приказал Савелию:
– Жди! Я выйду на разведку, и если все спокойно, стукну в окно. Откроешь, и будем выносить Лапидарова.
– Ногами вперед! – мрачно пошутил Савелий.
Келецкий усмехнулся, выглянул в коридор. Пусто! Осторожно прошел к столовой – тоже пусто. Через веранду спустился в сад, глянул в сторону коттеджа. Окон аптекаря ему не было видно, а окна фон Касселя были темны. Скорее всего, у Петрусенко тоже все спят – люди семейные, с маленьким ребенком… Виктоˆр крадучись пошел вокруг дома, в сторону своих окон, но вдруг резко отпрянул, прижавшись к стене. Совсем недалеко, на траве, под большим яблоневым деревом сидели мальчишка и девчонка! Эрих обнимал свою подружку за плечи, и они тихонько переговаривались, смеялись. Потом стали целоваться.
«Это надолго!» – с досадой подумал Виктоˆр.
Он неслышно попятился. Что ж, лучше всего будет вернуться в комнату и терпеливо ждать, наблюдая из окна. Когда он повернул в свой левый коридор, внезапно увидел там дымящего сигарой норвежца – тот спокойно шел навстречу. Реакция у Келецкого была мгновенной: в ту же секунду он превратился в перепуганного Замятина. Потом, сделав вид, что узнал соседа и успокоился, произнес доверчиво:
– Я закроюсь крепко, и никто ко мне не войдет!
Эту фразу норвежец должен будет вспомнить, когда понадобится…
Сидеть в темной окровавленной комнате, рядом с убитым, было неуютно, тревожно. Но еще больше тревожило другое: сумеют ли они благополучно вынести тело, надежно спрятать его? Виктоˆр не позволял себе сомневаться: все всегда у него получалось, а уж теперь-то удача ни за что не отвернется! Да и разве впервые приходится ему перестраиваться на ходу, в необычной ситуации? Он к этому всегда готов: сам себе выбрал такую жизнь и такую судьбу…
Поглядывая время от времени в окно, Келецкий обсудил с Савелием дальнейшие действия. Савелий вывезет за город и спрячет тело Лапидарова, вернет на конюшню лошадь и тотчас, не мешкая, уйдет в горы, в замок. Ему на смену спустится в город Григорий: Келецкий в своем втором обличье наймет его якобы для работы. Григорий же и станет делать то, чем до сих пор занимался Савелий, – снабжать замок продуктами.
– А то! – усмехнулся Савелий. – Гришка будет рад развеяться, погулять в городе!
– Не разгуляется! – уверенно покачал головой Келецкий.
Он, конечно, понимал, что своенравный Григорий и во всем послушный Савелий – несравнимы. Но делать было нечего, да и Гришка не дурак, сам себе не навредит. Но если что, Келецкий сумеет обуздать его… Впрочем, не так уж много времени осталось им тут быть.
Время уже давно перевалило за полночь, а Эрих и Труди как будто не собирались покидать своего места под яблоней. На Виктоˆра время от времени накатывала волна злости, но он держал себя в руках. Хватит ему осложнений из-за того, что на какой-то миг подвели нервы! Он готов терпеливо ждать – время еще есть.
И он дождался! Парень и девушка вдруг быстро поднялись и, почему-то крадучись, пошли в сторону дома, как раз к окну. Виктоˆр бесшумно прикрыл створки рамы, замер. Эрих и Труди скользнули мимо, и он услышал, как девушка с тихим смешком сказала:
– Не будем мешать… Я так рада за Эльзу…
Они скрылись, но почти сразу Келецкий увидел две другие фигуры. Светила луна, и он легко узнал дочь хозяев Эльзу и летчика Ермошина. Они шли по аллее к скамейке, стоящей прямо на виду из окна. «Мимо, мимо идите!» – мысленно умолял их Келецкий. Но нет, эти двое остановились, сели, обнялись… Келецкий не удержался, со злостью ударил кулаком по подоконнику: «Чертовы влюбленные! Как сговорились!»
Когда звезды потускнели, двор и сад проступили в легких утренних сумерках, Келецкий понял, что нужно вырабатывать новый план. Те двое, на скамье, похоже, не собирались уходить даже сейчас: Ермошин лежал, положив голову на колени девушке, она гладила его щеки, волосы, он ловил губами ее пальцы. Виктоˆр хорошо видел все это и, сцепив зубы, тихо ругался. Он понимал: даже если они сейчас уйдут – уже слишком светло, опасно тащить по улице труп!
– Что будем делать? – спросил он Савелия.
Тот лежал на голом матрасе, закинув руки за голову, с открытыми глазами. Похоже было, что он совсем не волновался, – ждал приказаний хозяина. Услышав вопрос, сел, немного подумал.
– Давайте перетащим его в кладовку.
Келецкий поначалу опешил:
– Да ты что! Там же продукты, туда заходят в день по нескольку раз – сразу найдут. А нам нужно, чтоб до ночи долежал!
93 
