Последние отзывы

  20  

Они уже ехали по Манхэттену. Впереди показалось высокое здание, в котором снимал квартиру доктор Ванштейн. Он занимал целый этаж. Берт заложил крутой вираж, и машина въехала в подземный гараж. По красному лицу Берта было видно, что он с трудом сдерживает ярость. Выскочив из машины, он хватил дверью так, что автомобиль вздрогнул.

Тесс поняла, что расправа неумолимо приближается. Господи, молила она, только бы он не догадался о Люке.

Она робко выбралась из машины и быстро направилась к лифту. Берт догнал ее и схватил за руку, больно сжав локоть. Тесс поморщилась. Просто зверь какой-то, а не человек! Она вспомнила нежное прикосновение Люка, и ей стало немного легче. Когда двери лифта открылись, Берт, не церемонясь, впихнул ее в кабину. Свободной рукой он нажал на кнопку нужного этажа, и лифт плавно заскользил вверх. Тесс боялась, что если он сожмет чуть посильнее свою лапищу, то она останется калекой.

Наконец лифт остановился. Берт рывком выволок Тесс в холл и потащил за собой. Открыв ключом дверь, он втолкнул ее в гостиную и следом вошел сам.

— Берт… — начала она и задохнулась от боли.

Он рывком притянул ее к себе, намотав на руку собранные в длинный хвост волосы. Тесс неестественно задрала голову, из глаз брызнули слезы.

— Я тебя научу уму-разуму, стерва! — бешено заорал Берт. — Ты едва не загубила все дело!

Он отвесил ей увесистую оплеуху. Тесс, как пушинка, перелетела через комнату. Она бы грохнулась на пол, но ее спасла коричневая кожаная софа. Рухнув на нее, Тесс сразу же вскочила на ноги. Берт с искаженным от ярости лицом неумолимо надвигался на нее.

— Там, у них, мне показалось… я подумала, что надо менять нашу тактику, — торопливо начала оправдываться Тесс, опасаясь, что он разорвет ее на части, прежде чем она успеет высказать свою мысль.

— Ты должна не думать, а выполнять мои приказы! — продолжал надрывать глотку Берт, брызгая слюной. По пути он треснул кулаком по настольной лампе, разнеся ее вдребезги. — Здесь думаю я, ты же — ничто, пустое место, поняла?

Я решаю, а не ты, что и как делать. Из-за тебя мой план едва не сорвался.

— Берт, я знаю, что ты здесь главный, — успокаивающим тоном произнесла Тесс. — Ты им был, и ты же им останешься. Но сам видел, что там, у Кушман, все пошло не так, как мы задумывали. Нас встретили в штыки, стоило нам переступить порог ее дома.

— Что за чушь ты несешь?

— Миссис Кушман оказалась совсем не такой сентиментальной, как мы ожидали. — Тесс осторожно попятилась и встала так, чтобы их разделяла софа. — Помнишь, ты говорил, что старуха сейчас возглавляет семейный бизнес Кушманов и что в умении вести дела она не знает себе равных — осторожная, расчетливая и на уступки не идет. Одним словом, крутая бизнесвумен. Единственное уязвимое место, и на этом мы хотели сыграть, — ее любовь к Элизабет. Казалось, что так оно и есть, раз Джейн Кушман до сих пор верит, что ее внучка жива. Мы все верно рассчитали, но ошиблись только в одном: у этой Кушман в груди не сердце, а камень. Ее так просто не проведешь и ничем не проймешь. Стоило мне посмотреть ей в глаза, как я с ужасом поняла, что она наперед знает все наши хитрые уловки: что мы скажем, как себя поведем. Мне показалось, что она читает наши мысли. И тут я подумала: раз она такая проницательная, то сейчас играть на ее чувствах и строить из себя несчастную сиротку, которая, страдая потерей памяти, тщетно силится вспомнить свое прошлое, было бы большой глупостью. Именно на это она и надеялась. Берт, ты меня понимаешь? Она ждала именно этой трогательной сцены! Ладно, решила я, специально для старой Кушман мы немножко изменим наш сценарий. Я повернула дело так, будто не мы, а она сама должна доказать, что я — это Элизабет Кушман.

Берт стоял и переваривал то, что ему сказала Тесс. Наконец его лицо смягчилось, он разжал кулаки и проворчал:

— Ладно, посмотрим, может, ты и права. — Тесс облегченно вздохнула. Берт продолжил:

— По правде говоря, когда мы были там, я и сам хотел тебя предупредить, что наш план меняется. Но, к сожалению, не смог, поскольку эти двое зануд не спускали с нас глаз ни на секунду. Я тоже подумал, что старуха уже достаточно насмотрелась на плачущих самозванок и их заискивающие улыбочки. Ты же вела себя по-другому. Возможно, она на это клюнет. Так ты нарочно сказала, что не помнишь ту серебряную чашку?

Тесс небрежно кивнула.

— А то. Кушман сидела невозмутимая, спокойная и ждала, что я, конечно, узнаю чашку. Мне захотелось ее немного расшевелить, сбить с толку.

  20