Последние отзывы

  108  

— Ого-го! — радостно заревел Берт. — Я не сомневался, что ты справишься с этим делом. Хвалю!

— Берт, право же, мне как-то неловко. Не вгоняй меня в краску! Это не только моя заслуга — мы вместе работали. — Тесс потянула его за рукав, увлекая от окна на середину комнаты, и заговорщически зашептала:

— Послушай, я говорила серьезно насчет завтра. Как только завтра я подпишу бумаги, то буду купаться в золоте и могу швыряться пачками баксов направо и налево. Но это еще мелочь по сравнению с тем богатством, которое на меня свалится, когда старушка сыграет в ящик. Так вот, завтра мы улучим минутку, чтобы остаться наедине. На мне будет ожерелье. Мы его подменим дубликатом — тем, что ты принесешь с собой. Так что можешь считать, что ты обеспечил себе спокойную и богатую жизнь до конца своих дней.

— Отлично, детка. Мне надо кое-что обдумать. Итак, завтра мы встречаемся в два. Но меня беспокоит этот Мэнсфилд. С чего это он сегодня такой дерганый? Он нам не спутает все карты?

Тесс негромко рассмеялась:

— Берт, теперь его нечего бояться — он у меня на коротком поводке. Я уже до такой степени закрутила мозги мужику, что он сам не знает, куда идет, что делает, что видит… А нервничает и злится от того, что твой приход сорвал его планы. Мы, видишь ли, беседовали с ним, когда дворецкий доложил о тебе, прервав нас на самом интересном месте.

Берт грубо хохотнул.

— Нет, Берт, он сейчас не опасен, — твердо закончила Тесс.

— Девочка моя, да тебе просто цены нет! Ты все продумала, у тебя все схвачено. — Берт направился к двери, но внезапно остановился и вновь похвалил Тесс:

— Одно слово — умница! Ты показала себя настоящим профессионалом.

— Берт, что я могу сказать? Спасибо тебе, моему учителю.

— Что ж, детка, до завтра. И все же будь начеку, слишком многое поставлено на карту.

Он ухмыльнулся и вышел из кабинета.

* * *

Ближе к вечеру гости начали разъезжаться. В начале шестого Джейн, Люк и Тесс, стоявшие на ступенях парадного подъезда, помахали на прощание рукой вслед последнему отъехавшему лимузину.

— Все получилось просто замечательно, — с довольным видом сказала Джейн. — Три дня пролетели, конечно, незаметно, но, признаться, только не для меня. Годы берут свое, как бы я ни старалась не отставать от вас.

— Я улыбалась все трое суток, — со смехом произнесла Тесс. — Теперь у меня страшно болят скулы. Боюсь, улыбка навсегда приклеилась к моим губам.

Джейн обняла Тесс и повела в дом. Люк, храня молчание, последовал за ними.

— Ты прекрасно держалась, моя дорогая. Для каждого у тебя нашлась сердечная улыбка, приветливое слово… Гости просто очарованы тобой. Я рада, что все прошло так чудесно.

— Джейн, у вас много добрых друзей, все они очень милые люди. Я услышала столько теплых слов и добрых пожеланий! Но в душе я надеюсь, что в следующий раз их внимание будет обращено не только на меня.

Джейн нежно сжала ей руку.

— Теперь, когда мы официально объявили, что ты моя внучка, я думаю, что пришло время открыть тебе маленький семейный секрет. Пойдем, у меня в спальне находится одна вещь, которую я хочу тебе показать.

— Джейн, я бы на вашем месте не стал торопиться, — заметил Люк. — По-моему, это можно сделать и позже.

— Люк, как ты можешь так говорить? — искренне удивилась Джейн. — Я вообще полагала, что это надо было сделать гораздо раньше.

— О чем вы говорите? — спросила Тесс, поднимаясь по мраморным ступеням и бросая недоуменные взгляды то на Джейн, то на Люка.

— Элизабет, пора тебе узнать правду о своем прошлом. Потерпи минуту, — попросила старая леди.

Заинтригованная, и взволнованная такой таинственностью, Тесс испуганно переступила порог покоев Джейн Кушман. В светлой, просторной комнате, выдержанной в стиле «ар деко», одна стена была занята от пола до потолка книгами, другие были увешаны портретами и абстрактными полотнами, а пол был устлан светло-серым ковром.

— Тебе еще не довелось видеть портрет моей бабки? — поинтересовалась Джейн. — Нет? Она была очень красивой женщиной. Ты знаешь, что в нашем роду женщины отличаются долголетием. Так вот, даже в восемьдесят лет на ее лице сохранились следы былой красоты. Портрет перешел ко мне после смерти моей матери, и я очень дорожу им. Я любила ее. Она обладала редким чувством юмора, была умна и никогда не сюсюкала со мной, как остальные члены нашей семьи, а обращалась, как со взрослой, и это очень нравилось мне. Я обожала находиться рядом с ней, совершать прогулки, потому что только с ней чувствовала себя свободной, раскованной… Замечательная женщина! Знаешь, вы с ней очень похожи и по характеру, и внешне. Посмотри, вот этот портрет.

  108