Последние отзывы

  31  

Викарий откашлялся и заметил:

– Полагаю, ваша светлость не будет возражать, если остальные выпьют по глотку вина за ужином. После такого долгого путешествия у меня в горле пересохло.

Лорд Веверли сурово взглянул на викария.

– Уверен, что это так, но, думаю, мы все довольствуемся чаем.

– Даже без эля? – попробовал возразить тот.

Герцог лишь покачал головой и повернулся к миссис Блифил.

– Мы не пьем спиртного, но тем не менее спасибо за предложение.

Миссис Блифил с недоверием посмотрела на лорда Веверли. Нечасто, видно, приходилось ей встречать непьющего герцога. Да и просто герцога тоже.

Тем не менее она почтительно поклонилась.

– Как вам будет угодно, ваша светлость.

Герцог заказал самые дорогие угощения, которые в доме викария подавались лишь в исключительных случаях. Это значительно улучшило настроение миссис Блифил. И, улыбаясь так широко, что лицо ее было готово разъехаться в разные стороны, она поспешила на кухню.

Отец Корделии с недовольным видом уселся в кресло, бормоча:

– Без спиртного, говорит. Не употребляем, говорит. Сумасшедший, вот он кто. Самый настоящий сумасшедший.

Герцог и Корделия переглянулись, а Пруденс подошла поближе к огню.

– Будто и не могли остановиться пораньше! Знаю, что его светлость торопится, но неужто обязательно ехать ночью? Клянусь, завтра у меня все кости ломить будет. Странно еще, что на нас разбойники не напали…

Пруденс бормотала свои жалобы, ни к кому конкретно не обращаясь, и Корделия сделала вид, что не слышит их. Сняв капюшон, Корделия уселась на диван подальше от отца и Пруденс, прикрыла глаза и приложила руку ко лбу. Голова от многочасовых занятий нотной грамотой раскалывалась. Ноты так и плясали перед глазами. Она отдала бы что угодно, лишь бы не заниматься с отцом в тряской карете.

Почувствовав, что кто-то сел рядом, она открыла глаза и увидела заботливо смотрящего на нее герцога.

– С вами все в порядке?

Она вздохнула и снова прикрыла глаза.

– Поужинаю, отосплюсь и приду в себя. Не надо обо мне беспокоиться.

– Если я о вас не позабочусь, кто позаботится?

Корделия так устала от долгого путешествия, проголодалась, утомилась от их предыдущей беседы, что готова была разрыдаться. Ей претила мысль о том, что он догадался о многом из того, что она столь тщательно скрывала.

Она собрала все силы, с трудом открыла глаза и взглянула на отца, продолжавшего бормотать что-то в своем углу, а потом сказала вполголоса:

– Что бы вы ни думали, отец беспокоится за меня. Он не такой безответственный, каким может показаться. Просто сейчас он устал, как, впрочем, и все мы.

– Правда? Так давайте проверим, насколько он ответствен. – И, не дожидаясь ее ответа, герцог обратился к викарию: – Преподобный Шалстоун, кажется, ваша дочь заболела. Как вы думаете, что нам делать?

– Я в порядке, – возразила Корделия. – Просто утомилась от долгого путешествия. – Что за игру ведет герцог? Он смотрел на отца так пристально, с каким-то странно-терпеливым выражением лица, что она не на шутку забеспокоилась.

– Плохо себя чувствуешь, дорогая? – спросил викарий. В голосе его слышалась забота, но к ней примешивалось еще нечто, какой-то скрытый расчет. – Вот видите, лорд Веверли, нам просто необходимо вино за ужином. Глоток горячительного взбодрит Корделию. Как ее вымотали эти занятия в карете!

У нее упало сердце. Лорд Веверли отлично умеет доказывать свои предположения, мрачно подумала она. Стиснув зубы и нарочно не глядя на герцога, она обратилась к отцу:

– Папа, думаю, вино навредит мне еще больше. Мне будет достаточно воды.

Отец повернулся к ней и не сводил с нее глаз.

– Вода! Что за глупости! В Библии сказано: «Впредь пей не одну воду, но употребляй немного вина, ради желудка твоего и частых твоих недугов». Первое Послание к Тимофею, глава пятая, стих двадцать третий. А к такому совету следует прислушаться.

Пруденс прекратила свои бормотания и с надеждой взглянула на Корделию. Корделия чувствовала на себе и взгляд герцога, который наверняка радовался подтверждению своей правоты. Ох, мужчины! Кажется, для них нет большей радости, чем лишний раз оказаться правыми! Неужели его не заботит то, что каждый раз, когда ее отца выставляют на посмешище, в ней умирает частица ее собственной души?

Как же ей надоело это, как устала она покрывать дурные наклонности отца! Корделия постаралась сосредоточиться и сказала тоном истинного борца за трезвость:

  31