очень нудно 
8 
– Не так,– сказал он.– Давай покажу. А ты делай.
И прогнал целый разминочный комплекс. Валерий оценил: ни один сустав, ни одна мышца не остались «холодными».
– Ну давай,– одобрил его усилия паренек.– Делай. Только это лабуда.
– Почему? – удивился Васильев.
– Думаешь, враг будет ждать, пока ты раскачаешься? – удивился в свою очередь юный Олежек.– Сразу надо включаться. Но ты пока давай, тянись. Тебе еще рано.
Хлопок.
– Побежали!
Валера в очередной раз оценил подарок Силыча. Без чешек бег стал бы пыткой.
– Новичок! – рявкнул сэнсэй.– Ко мне.
Остальные продолжали бег.
– Гляди, как они делают,– сказал Егорыч Васильеву.
Валера поглядел. Парни не просто дрыгали руками и ногами в разных направлениях. Они вкладывались в каждый удар.
– Вижу, понял,– проворчал сэнсэй.– А ты машешь, как трусы вытряхиваешь. Даже лоб не вспотел. Марш в круг. Работай.
После пробежки народ опять разбился на пары. На этот раз к Валерию решительно направился Петренко. Одет он был в широкие штаны черного цвета и такую же черную майку. Руки Петренко по толщине могли спокойно конкурировать с ногами средненакачанного человека.
– Ну, Валерик,– сказал он.– Врежь-ка мне в брюхо. Давай, давай, не стесняйся.
Васильев врезал. Петренко поморщился:
– Я ж не девочка,– проворчал он.– Я говорю: врежь, а не пощупай.
Оскорбленный Валера размахнулся и треснул что было силы. Рука заныла, Петренко осклабился.
– Уже лучше. Особенно замах твой деревенский. Пошли.
К стене была прилажена фанера. На фанеру наклеен толстый квадрат пеноплена. Профессиональным глазом Валерий отметил: клей – говно, по краям все отстало.
Петренко утвердился напротив стены, согнул ноги в коленях, примерился и выстрелил стремительной серией ударов. Любой из них наверняка отправил бы Валеру в небытие.
– Делаю медленно, гляди! – Могучее тело Петренко совершило некое волнообразное движение. Прижатый к животу кулак, разворачиваясь по спирали, пошел вперед, соприкоснулся с пенопленом, погрузился в него, по телу Петренко, от ноги к плечу, прокатилась еще одна волна, привинченная к стене фанера скрипнула.
– Еще раз!
Так же неторопливо пришла в движение левая рука, а правая отошла назад, к подбородку.
– И еще. Ну, пробуй. Медленно!
Васильев сделал.
– Локоть прижимай,– сказал его наставник.
Валерий попробовал прижимать локоть.
Петренко только крякнул.
Рядом остановился сэнсэй. Поглядел и отошел.
– Что не так? – спросил Валерий.
– Все не так,– мрачно произнес Петренко.
Неслышно подошел сэнсэй. В руках – небольшой обруч.
– Ты иди,– сказал сэнсэй Петренко.– Поработай с Гошей, у него пары нет.
Поставил кольцо между Валерой и стеной.
– Попробуй сквозь него,– произнес он.– Старайся не задеть.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Лето окончилось незаметно. Валерий ел, спал, тренировался. Три раза в неделю ходил в институт. Научную работу забросил, занимался только халтурой, хотя денег все равно почти не было. Каждый вечер он приходил в зал. Но этим не ограничивался. По несколько часов в день мучил себя стойками, кихоном и прочей техникой, которую можно отрабатывать в одиночку. Он уже забыл, зачем начал тренироваться. Его захватил сам процесс. В середине сентября, когда листья кленов на набережной, где Валера бегал по утрам, стали рыжими, позвонила Лариса.
Лариса была многолетней любовницей Васильева. Связь их прерывалась во времена его браков или когда у Валерия закручивался очередной скоротечный роман, но потом возобновлялась с прежней регулярностью.
– Ты не женился? – с подкупающей прямотой спросила Лариса.
– Нет,– ответил Васильев.
– Может, заедешь?
Валерий вспомнил, что вот уже несколько месяцев у него не было женщины. Правда, и не хотелось. Но Ларисин голос вызвал в организме знакомое шевеление.
– Приеду,– сказал он.– Сейчас.
– Жду.
Его подруга повесила трубку.
– Господи! – ужаснулась Лариса.– Что это?
Руки Валерия были сплошь покрыты сочными фиолетовыми и лиловыми синяками.
– Не важно,– буркнул Васильев, продолжая раздеваться.
– Ох! – выдохнула Лариса.
Торс Васильева, если и выглядел лучше, чем руки, то только потому, что имел большую площадь.
– Тебя что, избили?
– Вроде того. Ты так и будешь сидеть в свитере?
– Валечка! Как же это?
В роли сострадающей женщины Валерий свою любовницу видел в первый раз. Роль эта ей не шла.
8 
