Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
51 
Тот, что сверху, бойко посыпал вниз.
– Ну ты молоток! – обрадованно гаркнул он.
Из-под прикрытых век Гоша видел силуэт нижнего. Второго он не видел, но точно знал, где он. Правая рука Терминатора – на отлете. Но левой он стрелял не хуже. А в левой у него был ПМ.
Выстрел навскидку – и ближайший враг отлетел назад. Поворот, выстрел во второго… и – промах. Пыль, осевшая на ресницах, припорошила глаза. Враг на лестнице второго шанса ему не дал. Пули пробили грудь и живот Терминатора, опрокинули его на бок. Последнее, что увидел Гоша: окровавленная штанина и нога, согнутая под немыслимым углом.
«Все равно криздец»,– подумал Гоша-Терминатор.
И эта мысль была последней.
Вот и все, что мог сообщить Хирург о судьбе Валериных товарищей. Васильев не знал, радоваться или горевать. Видно, и то и другое. Друзья, только-только обретенные,– и потерянные… Такая беда! Но хуже, если б живыми их взяли. А так… «Путь воина – путь к смерти»,– говаривал Монплезир. Перед девочками бахвалился. Теперь уже не скажет.
Троих нет. Пашку прихватили в зале. Но уже другая шайка. Кто остается? Петренко, Шиза, Юра. Трое. И сэнсэй. Никогда еще Васильев не осознавал так остро, какая маленькая у них команда. Была.
А стала еще меньше. Господи! Пусть хоть кто-нибудь уцелеет!
Дикое чувство обиды. Так хорошо все было, так здорово…
Можно триста раз повторить слова Петренки о том, что человек с пистолетом должен быть готов не только убивать, но и быть убитым… Да что толку. Легче от этого не станет.
Хирург глядел на Валерия снизу вверх, с опаской. Естественно. Должок на бывшем фельдшере изрядный. А жить хочется. Причем с полным комплектом органов.
Васильев испытал мимолетное удовлетворение: вот так, дорогой. Больше ты пальцев гнуть не будешь. Хотя надо отдать соседушке должное – он не сломался. Только пошел на некоторые уступки. Ничего, коготок увяз – всей птичке каюк. А пока пусть поет…
И взялся выпытывать у «военнопленного» о второй банде. Той, которая наехала на зал.
Увы, Хирург знал о «конкурентах» еще меньше Валерия.
Итак, что в активе?
В активе безусловно выигранный первый ход и частично перехваченная инициатива. Это раз. В активе – готовый на сотрудничество «язык». Это два. Еще – набор «прикладной химии». Это три. И наконец пацаны. Олежек с Гариком. Ясное дело, подставлять их вместо себя Валерий не станет. Больше того, теперь он автоматически становился старшим, а следовательно, был просто обязан позаботиться о них. Как раньше заботились о нем. Но в деле эти мальчишки – волчата покруче Валерия, только что размером поменьше.
Такой вот расклад. Втроем против двух (если не больше) мощных банд. Причем, если кое-какую информацию о первой банде он из Хирурга вытряс и еще вытрясет, если понадобится, то о второй известно только то, что «быков» в ней хватает, и действует она без ведома лысого Костромы.
«Думай, Валера, думай!» Любая ошибка – и конец. Не проколись, как… Силыч. А Силыч, будь земля ему пухом, прокололся на том, что, не доверяя бандитам, доверял своим. Свои же его и предали. Силовики херовы! Офицерня продажная!
Валерий наотмашь хлестнул Хирурга по лицу:
– Где ваша база, сука? Сколько у вас людей? Где держите пленников? Говори!
Вадим облизнул разбитую губу.
– Слушай,– сказал он неожиданно спокойным голосом.– Если я тебе расскажу все, ты меня все равно не отпустишь, верно?
– Жить будешь,– буркнул Васильев. Ярость уже его схлынула.– Посидишь здесь, пока я не разберусь с вашей тусовкой. Пожрать и попить я тебе принесу, не сдохнешь.
– Ты что, совсем дурак? У нас одних бригад не меньше десятка, а в каждой – по пятнадцать—двадцать бойцов! А ты, бля, один! Один!!!
– Не ори,– приказал Васильев.– Что ты за меня распереживался. Ты мне не мамаша.
– Тебя коцнут, а я тут с голоду сдохну!
– Верно мыслишь,– согласился Васильев.– Никто тут тебя не найдет. Кроме крыс. Бомжики сюда, бывает, забредают, но я завтра железную дверь закажу, и больше забредать не будут. Ни бомжи, ни сантехники. Стояков здесь нет, сам видишь. Но меня, как ты выразился, не коцнут. Кишка тонка!
Сказал – и сам поверил. Даже на душе полегчало.
– Слышь, Хирург, а такой чернявый, с приплюснутым носом, которого мы на даче, это кто у вас был?
– Ты чё, прикалываешь? – Хирург даже удивился.– Это ж Чалый. Заместо которого теперь Кострома шишкует!
– А знаешь, друг мой, что нам твоего Чалого заказали?
– Догадываюсь,– пробормотал пленник.
51 
