Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
24 
Сабрина вернулась к кровати. Недолго постояла, наблюдая за спокойным, безжизненным лицом подруги.
— Прощай, Шарлиз, — прошептала она. — Я больше не приду к тебе… Мы уезжаем сегодня вечером… А когда… — голос Сабрины дрогнул, — когда ты будешь уже на небе, я очень надеюсь, что ты простишь меня за то, что я бросила тебя… Но Клод… твой сын… он заслуживает большего. И мы с Томом можем все это дать ему…
Она смахнула набежавшие слезы, не давая им пролиться.
Нет, она не будет плакать.
И, хотя противоречивые чувства разрывали ее на части, Сабрина все же решилась сделать то, что планировала. Ни за что на свете не могла она отказаться от Клода. Она так сильно любила его, что ей казалось — нет ничего прекраснее этой любви.
И самое главное, он тоже любил ее.
Он реагировал на ее голос. Он улыбался, когда она играла с ним, щекотала его маленькие пальчики, агукала… Разве могла Сабрина лишить свою жизнь и жизнь Тома всего этого?!
Нет, не могла…
Слишком тяжело, слишком страшно было вернуться в прошлое безрадостное существование. Особенно после того, как они оба узнали, что есть возможность другой жизни…
И хотя Том в последние дни выглядел хмурым и озабоченным, Сабрина была уверена, что все наладится… Ведь они любят друг друга, и теперь у них есть Клод. Разве можно отказаться от того счастья, которое подарила им судьба?..
Сабрина точно была на это не способна.
8
Шарлиз открыла глаза.
Странно… Тусклый белый потолок над ней…
Она чуть повернула голову, увидела медсестру, которая смотрела на прибор.
— Где я? — тихо произнесла Шарлиз.
Но что-то мешало ей говорить, и изо рта вырвались какие-то непонятные звуки.
Девушка в униформе вскрикнула, удивленно посмотрела на нее, отскочила от кровати…
— Сейчас… сейчас я позову врача… — растерянно пробормотала она и опрометью выбежала из палаты.
Шарлиз проводила ее недоуменным взглядом.
Что происходит?
Она ведь только спросила, где она… Неужели так сложно было ответить?..
Ожидание тянулось томительно медленно. Шарлиз напряженно смотрела на дверь, но та не открывалась.
Тогда Шарлиз попыталась осмотреть помещение, в котором находилась. Это было довольно неудобно, так как к ее телу отовсюду тянулись какие-то проводки.
Шарлиз попыталась поднять руку и поправить прическу. Но рука по-прежнему безжизненно лежала на кровати. Тогда она попыталась пошевелить пальцами. Постепенно ей это удалось. Однако силы были уже на исходе.
Почему она так слаба? Что с ней?
В этот момент дверь открылась, и в палату вошел врач.
— Здравствуйте, миссис Паркер. — Улыбнувшись, он приблизился к пациентке.
Миссис Паркер? Это кто?
Шарлиз изумленно смотрела на доктора.
Его взгляд был устремлен на нее. Значит, это она — миссис Паркер?
Но нет! Ее зовут совсем не так!
А как?..
Она задумалась, нахмурив брови.
— Давайте я вам помогу и выну эту трубку изо рта… Только делайте, пожалуйста, то, что я вам говорю…
Через некоторое время рот и горло Шарлиз были освобождены, и она раскашлялась.
— Сейчас это пройдет, миссис Паркер, — сказал доктор. — Это обычная реакция организма.
Он снова назвал ее этим непонятным именем.
Миссис Паркер?!
Ее не могут так звать!
— Все в порядке? — озадаченно поинтересовался врач, продолжая наблюдать за ней.
— Да… в принципе, — уклончиво ответила она хриплым голосом. — Только слабость…
Язык с трудом ворочался во рту, и Шарлиз понимала, что говорит не слишком четко. Но, видимо, врач понимал ее, потому что ни разу не переспросил.
— Это нормально, — успокоил он ее.
— И еще я ничего не помню… — растерянно пробормотала Шарлиз.
— И это в порядке вещей, — кивнул врач. — Давайте-ка я вас осмотрю.
— Конечно, — усмехнулась Шарлиз. — Разве я могу вам помешать?
— Мне импонирует ваше чувство юмора, — хохотнул он, и в его глазах зажглись озорные огоньки.
Шарлиз слабо улыбнулась.
Он нравился ей, этот врач. Средних лет, высокий и широкоплечий, он возвышался над ней, словно скала. Черты его лица не слишком пропорциональны, нос крупноват, глаза, наоборот, маловаты. Но, несмотря на эту непропорциональность, от него веяло обаянием, врач располагал к себе.
Его губы все еще улыбались, пока он задавал ничего не значащие вопросы, на которые Шарлиз все равно не знала ответов.
24 
