Последние отзывы

  17  

Здесь были и змеи, и ящерицы, и конечно – слизни. Все это прыгало, ползало, бегало, карабкалось по стволам и ветвям, свешивалось с них, сыпалось на головы идущих, пожирало друг друга, совокуплялось, множилось… Вечное Лоно!

На людей живность обращала мало внимания. Зверье покрупней спешило убраться с дороги. Но пока Несмех не видел никого крупнее человека.

Тропу, по которой двигались охотники, никто не назвал бы прямой. Она спускалась и поднималась, петляла между завалами и непроходимыми зарослями. Пересекала нагромождения булыжников, превращалась в решето переплетенных корней, с которых смыло почву. Несколько раз охотники пересекали овраги с клокотавшей внизу водой. Через такой овраг обычно был переброшен древесный ствол, скользкий от покрывавшего его синего мха. Охотники перебегали по нему с легкостью ящериц. Для Несмеха же натягивали веревку, и только она спасала его от падения с приличной высоты на острые камни, усеивающие дно оврага.

В топких местах им приходилось перепрыгивать с корня на корень, и ноги оказывались заляпанными грязью выше колен. Зато стоило пройти десяток шагов среди густой влажной травы, как одежда и сапоги вновь становились чистыми. Несмех по достоинству оценил свою экипировку. Прочный непромокаемый костюм, способный выдержать укус, укол шипа или хватку клешней. Фарангец на знал, как обстоят дела у Хозяев Реки, но сам он то и дело стряхивал с себя вцепившихся в ткань мелких тварей. Некоторые из них были размером с ладонь, большинство – наверняка ядовиты. Дважды его оплевали какие-то существа, причем второй плевок угодил прямо в лицо: несколько капель белой жидкости стекли с прозрачной пленки, защищающей глаза.

Шедший впереди вскинул руку, и ближайший к Несмеху охотник прижал его к опутанному лианами стволу. Конгай увидел, что весь отряд затаился и ждет. Вскоре и он услышал треск, а потом что-то огромное, бурое, глянцево-блестящее проломилось сквозь заросли и ушло в сторону восхода. Кто это, Несмех, разумеется, не разглядел, но оставленная громадиной просека была пошире тропы.

Отряд двинулся дальше. А еще через полчаса справа от тропы, в трех шагах от конгая, из молодой фиолетовой поросли вдруг вынырнула плоская голова, сизая, с тремя красными рожками на длиннющей зеленой шее. Распахнув пасть с загнутыми, сочащимися ядом зубами, голова зашипела и откачнулась назад, готовясь ударить…

Несмех убедился – выхватывать меч из-за спины столь же удобно, как и из ножен на поясе. Ближайший к мерзкому созданию охотник отсек рогатую голову через миг после того, как она вынырнула из кустарника. Удар был так стремителен, что Несмеху показалось – длинная шея попросту разорвалась пополам.

Остальные охотники даже не повернули головы. Обычное дело.

Отряд остановился. Одна из безликих фигур приблизилась к Несмеху, и юноша, по глазам, узнал Эйрис.

– Мы – рядом,– прошептала она, притянув к себе голову Несмеха.

Юноша не понял, почему в бедламе Вечного Лона нужно говорить шепотом. Не понял он и слов Эйрис, но все же согласно кивнул.

Охотники перестроились цепью.

Кустарник впереди стал пореже, и юноша заметил между стволами подобие поляны, а на ней – громадный валун мокро-лилового цвета. Там, где золотистая труба пробившегося через полог листвы света падала на его вершину, валун блестел, как полированное дерево.

Охотники подбирались именно к валуну. До него оставалось не больше двадцати шагов. Несмех тщетно пытался обнаружить, кого же они выслеживают. Неожиданно один из охотников пронзительно свистнул. И Несмех увидел – кого.

Огромный камень вздыбился, развернулся, поднялся с треском и хрустом на растопыренных, усеянных шипами лапах. Громаднейший краб, спина которого возвышалась над землей на десяток локтей, задрал вверх лиловые, с черной каймой, усеянные зубьями клешни, оглушительно защелкал ими, пока угольно-черные шары его глаз вертелись на стеблях, ища источник звука.

Опорные лапы взбороздили землю. Краурх боком пошел вправо, а потом вдруг подпрыгнул, рванулся к кустарнику с желто-зелеными цветами. Выброшенная клешня мимоходом разрубила древесный ствол в поллоктя толщиной. Несмех увидел мелькнувшее в кустарнике гибкое тело охотника. Тотчас еще одно черное тело взлетело вверх с другой стороны. Вспыхнул в лучах солнца изогнутый клинок и ударил в сустав опорной лапы. Краб мгновенно развернулся, но охотник нырнул под брюхо, а третий охотник, выскочив сзади, вспрыгнул на согнутую ногу краурха и, оттолкнувшись, оказался на широченной плоской спине. Мелькнуло кривое лезвие на паутинном шнуре – и желтая жидкость ударила из перерубленного глазного стебля. Черный шар глаза размером с человеческую голову упал на траву.

  17