Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
160 
– Предпочитаю, чтобы умирали мои враги! – сказал Сихон.– Гляди-ка, почтенный, а эти ящеры и впрямь нас не трогают!
– Есть четвертый путь! – сказал великан бывшему Исполняющему Волю, когда они оказались за пределами Далаанга.
– Да?
– Почему бы новому Великому Ангану не отправиться вслед за старым?
– Ты хочешь сказать…
– Да, воин! Я пойду и помогу Нассини соединиться со своими богами! Надеюсь, ты подскажешь мне, как найти апартаменты Великого Ангана в этом прекрасном дворце?
– Это бессмысленная затея, Нил! – возразил Керанраон.– Апартаменты Великого Ангана все время меняются. Такова традиция. Отыскать их во дворце, где полно стражей и соххоггоев? Ты погибнешь, и погибнешь зря!
– Раон! Разве я когда-нибудь брался за невозможное?
– Я не помню такого, но мы ведь и познакомились недавно!
– Воин, который делает ошибки, не живет долго. Что еще тебя смущает?
– Ну… Марать меч кровью женщины…
– Раон! – Нил расхохотался.– Оставь эти рассуждения благородному Эрду! Мы – солдаты, Раон! Если кровью одной женщины я могу выкупить кровь сотен мужчин, я прирежу ее, как овцу!
– Может, имеет смысл просто выкрасть ее?
– Чтобы ее убили принародно? Ну нет! Мне, ты знаешь, никогда не нравились публичные казни! Может, те, кого казнят, и заслужили смерть, но, клянусь кулаком Тура, зеваки, пускающие слюни в предвкушении чужой крови… Да они и на меч могут глядеть, не жмурясь, лишь когда он занесен над чужой головой! Однако я разболтался! В одном ты прав: меч – не для женщины! Я просто сломаю ей шею. У соххоггоев крепкие шеи, как раз для моей руки!
– Если ты ее найдешь!
– Найду! Знаешь, кто мне поможет? Унар!
– Он не выдаст! – покачал головой Керанраон.– Никакая пытка…
– Кто говорил о пытках? – удивился Нил.– Мне надо просто отыскать его! Разве ты не слышал: Исполняющий Волю все время поблизости от Великого Ангана?
– Допустим. Но как ты отыщешь Унара?
– А вот это моя маленькая тайна! – ухмыльнулся Нил и подмигнул собеседнику.– Однако ж…– произнес он озабоченно,– я ощущаю в животе некую пустоту. Не послать ли вперед гонца, чтоб распорядился насчет обеда? Я, знаешь ли, куда лучше себя чувствую, имея в брюхе кусок жареной телятины и пару кувшинов хорошего вина.
– Я заметил! – сказал Керанраон, перестав хмуриться.– У тебя аппетит десяти воинов!
– Можешь взять меня на довольствие в качестве десятка,– предложил Нил.– Клянусь брюхом Быкоглавого, я обещаю сражаться за целую дюжину!
– Не сомневаюсь! – Керанраон хлопнул великана по руке.– Тебе говорили, что ты похож на кугурра?
– Мне говорили, что я похож на хорсу! – Нил слегка выпятил челюсть.– Слыхал о такой зверюшке?
– Слыхал. Но не видел.
– Тебе бы понравилось! А какая шкура! Втрое больше пардовой и в десять раз пушистее! У меня выстланы ими две комнаты в охотничьем доме на берегу озера Лёйр! Приезжай ко мне на север, Раон! Мы славно проведем время! Охота, девушки…
– Благодарю! Но сейчас меня больше беспокоит твоя охота!
– На! – сказал великан, протягивая ему флягу.– Тут еще на три добрых глотка, солдат. Выпей и не тревожься из-за ерунды. Завтра утром я подарю тебе Маску Великого Ангана. Только не вздумай ее примерять, это плохо сказывается на здоровье!
– Не буду,– очень серьезно ответил Керанраон.– Знаешь, я начинаю верить, что ты управишься! И скажу еще: крайне приятно иметь рядом такого, как ты!
– Да,– ухмыльнулся Нил,– многие мне говорили об этом. Особенно женщины!
– А знаешь почему?
– Да?
– «Выпей, солдат! И не тревожься из-за ерунды. Все будет в порядке!» Так ты сказал? И, клянусь Рогами, я тебе верю! Скажи, есть в мире что-нибудь, что может тебя остановить?
– Ба! – ухмыльнулся великан.– Однажды меня побили!
– Да? И как звали того, кто это сделал? – заинтересовался Керанраон.
– Его звали – Хаор!
XXVII
«Ожидающий этой чаши
Непременно ее дождется.
И в дрожащие руки приняв,
Пригубит золотой напиток.
Но вино его будет горьким».
Далаанг. Осень тысяча двенадцатого года
Ночь была облачная, безлунная. Именно такая, какая нужна была Нилу. Темень, в которой глаза человека не способны увидеть его собственной, поднесенной к носу руки. Свежий ветер дул со стороны гор, заставляя часовых кутаться в плащи,– слишком холодный для начала осени.
Пустынная площадь погружена во мрак. Мягкие сапоги Нила беззвучно ступали по мраморным плитам. Неощутимый, как дыхание мертвеца, он пересек площадь и был уже совсем рядом с дворцом, когда голову его тронула морда сиргибра. Ящер фыркнул, обдав великана жарким тяжелым духом хищника. Сиргибру не понравился запах масла, которым было покрыто тело воина,– темного, почти черного масла, густого и скользкого, сделавшего кожу Нила неразличимой во тьме. Кроме масла тело великана прикрывала набедренная повязка да еще сапоги. На кожаном поясе, укрепленные так, чтобы не звякнуть в неподходящий момент, висели меч и кинжал. Даже веревки Нил не взял с собой, полагаясь на крепость пальцев и собственную ловкость.
160 
