Последние отзывы

  165  

Это подтверждают и немецкие авторы, как и тот факт, что и О. Чехова встречалась с Гитлером лишь пару раз на приемах.

Еще одна цитата: «Некоторые люди, работавшие на советскую разведку и занимавшие очень высокое положение в Германии, Великобритании и других странах, „выходили“ непосредственно на моего отца. Таких тоже было, знаю, немало. Кого-то, думаю, из них Сталин знал, но члены Политбюро однозначно — нет. Исключений тут не было. Да и Сталин, насколько могу судить, особого интереса к источникам информации не проявлял. Детали его особенно не интересовали. Он ставил задачу, а уж каким путем она будет достигнута, его волновало мало. Сталина интересовал, как правило, лишь конечный, а не промежуточный результат. Заключения отца по тем или иным разведданным было для него вполне достаточно.

Хотя беспредельно Сталин никому не доверял. Он получал информацию по каналам стратегической разведки, разведки НКГБ, ГРУ, «СМЕРШа». Хорош или плох такой параллелизм, судить не берусь, но он был. Видимо, руководство страны это вполне устраивало».

* * *

Законно возникает мысль — если у Берии была личная агентура, а по существу личная разведка (допустим, что Серго прав хотя бы в какой-то степени), то у Сталина она тем более должна была существовать. Некоторые авторы утверждают, что у Сталина действительно была личная разведка и даже был начальник личной разведки и контрразведки в генеральском звании. Официальными документами это не подтверждается, хотя мир Сталина полон такого множества тайн, что возможно все. Но скорее всего, никакой формальной службы такого плана не существовало. В то же время были люди, выполнявшие секретные разведывательные задания Сталина. Они числились по другим ведомствам, а задания Сталина носили разовый характер. Отчитывались они только перед Сталиным, и только он давал оценку их работе и решал их судьбу.

Вот несколько человек из плеяды «личных разведчиков Сталина», если их можно назвать таковыми.

Давид Владимирович Канделаки (1895—1938), знакомый со Сталиным еще с дореволюционных времен, когда-то был членом партии эсеров, после революции стал большевиком, наркомом просвещения Грузии. В 1934 году Сталин вызвал его в Москву и направил в качестве торгпреда в Швецию. Но там он проработал недолго, это было как бы его стажировкой на зарубежной работе. Он выдержал экзамен, оставив у полпреда Коллонтай прекрасное впечатление о себе. После возвращения Канделаки в Москву Сталин снова принял его и имел с ним продолжительную беседу. О чем шла речь на ней, мы можем только догадываться.

Дело в том, что с приходом Гитлера к власти сразу же стали ухудшаться советско-германские отношения. Германия решительно порвала с традициями Рапалло, которые были основой политического и экономического сотрудничества двух стран. Такое развитие событий шло во вред интересам СССР, но Сталин еще надеялся спасти положение. В своих выступлениях он не был особенно резок. На XVII съезде партии он говорил: «Конечно, мы далеки от того, чтобы восхищаться фашистским режимом в Германии. Но дело здесь не в фашизме, хотя бы потому, что фашизм, например, в Италии не помешал СССР установить наилучшие отношения с этой страной…»

В беседе с немецким писателем Эмилем Людвигом он подчеркнул свое личное дружелюбие к Германии и немецкому народу. Однако резко антисоветские высказывания Гитлера и не менее резкая отповедь, которую давала ему советская пресса (конечно же с ведома Сталина, не желавшего «терять лицо»), не позволяли искать какого-то нового сближения с Германией на официальной основе. Требовалось делать шаги, которые предпринимались бы в обход государственных дипломатических органов.

Именно этим, по заданию Сталина, и должен был заняться Давид Канделаки. В 1935 году он был направлен в Германию в качестве торгового представителя. Чего он должен был добиваться?

В целом — нейтрализовать появление Гитлера на европейской арене. Повернуть Германию к старой «рапалльской» традиции, используя Геринга против Гитлера. Заинтересовать Гитлера советским сырьем, а за это обеспечить заказы и поставки для советской оборонной программы. И конечно же, обеспечить конфиденциальность переговоров, учитывая, что в это же время Советский Союз устанавливал союзнические отношения с Францией и Чехословакией.

Прибыв в Берлин, Канделаки довольно быстро наладил регулярные отношения с крупнейшим банкиром НСДАП, министром финансов Ялмаром Шахтом. Посредником в их переговорах стал референт Шахта Герберт Геринг, двоюродный брат самого Германа Геринга, правой руки Гитлера.

  165