Последние отзывы

  94  

Все равно какая-то часть его жаждала быть рядом с ней, он почти заболевал от этого. Корд пытался представить Викторию с Фоксом, но ничего не получалось, и его по-прежнему неудержимо тянуло к ней.

Его пальцы крепко сжимали поручень. Ему надлежало думать об Итане, не о Виктории. Жизнь кузена висела на волоске, и Корд поклялся, что не позволит проклятым французам забрать ее без борьбы.

Судно набирало ход, все, кроме него, уже устроились, и Корд вернулся в каюту, чтобы проводить Викторию на камбуз. Заговорщики просидели там несколько часов, и разработанный план показался им удачным. От Брадли было известно, что у ворот тюрьмы дежурят только два стражника, а остальные ходят по коридорам.

Если Виктории удастся отвлечь внимание двух стражников, Рейф и Брадли проникнут внутрь. Один человек, оставленный на карауле, будет прикрывать их. Если им повезет, они смогут вывести Итана, не потревожив охранников.

Уверившись, что каждый усвоил свою роль, Рейф и Виктория вернулись в свои каюты. Корд остался на палубе, боясь момента, когда останется наедине с женой. Но ночь кончалась, и ему было необходимо отдохнуть. Может быть, холодный пол остудит его пыл достаточно для того, чтобы он смог поспать пару часов.

Корд вздохнул и двинулся к трапу, ведущему вниз, к каюте.

Тори не могла спать. При каждом скрипе и стоне судна ее глаза устремлялись на дверь. Где Корд? Почему не идет?

Совещание на камбузе давно закончилось. На шхуне было тихо, только тяжелая океанская волна билась о корпус да завывал ветер и поскрипывал такелаж.

Волны становились все круче. Шхуна то зарывалась носом в волну, то с трудом взбиралась на ее гребень. Но капитан не терял надежды, что шторм стихнет. Он вел шхуну прямо к месту назначения южнее Кале, в бухточку, где они уже останавливались прежде.

Тори смотрела в потолок над койкой, думая о Корде; скрипнула дверь – и сердце забилось чаще. В неясном свете корабельного фонаря, качающегося в коридоре, Тори на миг увидела любимое лицо мужа, потом он вошел и закрыл дверь.

Она услышала шорох снимаемой одежды, затем стук сброшенных на пол сапог. Он чертыхнулся, раздосадованный произведенным шумом.

– Не беспокойтесь, – сказала она. – Я не сплю.

– Вам нужно спать. Утром мы достигнем Франции и отправимся в путь. Вам понадобятся все ваши силы. – Он снял одеяло с полки над конторкой и начал стелить его на полу.

– Пол холодный, – сказала она, сама удивляясь своим словам, но не в состоянии остановиться. – Койка достаточно широкая для двоих.

Он повернулся, и ей показалось, что его дыхание участилось.

– Не думаю, что это удачная мысль.

Тори вспомнила, как в последний раз, когда они занимались любовью, она буквально накинулась на него, и обрадовалась, что темнота скрывает краску, выступившую на щеках.

– Вам нечего опасаться, – сказала она, стараясь говорить небрежным тоном. – Обещаю, что не трону вас, милорд.

Она почти увидела, как дрогнули его губы в слабой улыбке.

– Этого я не опасаюсь. – Он закончил раздеваться и улегся на койку рядом с ней, а она вжалась в стенку, освобождая для него место.

Ее сердце стучало. Она молила Бога, чтобы он не заговорил с ней. Они лежали в молчании, стараясь не дотрагиваться друг до друга. Каждый раз, когда он делал какое-то движение, Тори воображала, как двигаются мышцы под его кожей, как напрягаются сухожилия его длинных ног. Она хотела, чтобы он повернулся и прикоснулся к ней. Она так страдала, что готова была молить его поверить ей.

"Я никогда не изменяла вам с Джулианом! Я не хочу, чтобы брак был признан недействительным! Я никогда не любила никого, кроме вас!"

Но она не произнесла этих слов. Она любила своего мужа, но он-то не любил ее. Он был несчастлив в браке, он старался проводить с ней как можно меньше времени. И в конце концов, он тоже сделал ее несчастной. Хоть в этом у них было что-то общее.

Снаружи буйствовал ветер, обрушивая на судно волны, заливая бортовой иллюминатор, но шторм не усиливался. «Соловей» продолжал прокладывать себе путь через бурное море, усталость брала свое, и глаза у Тори закрылись.

Должно быть, она заснула. А когда она проснулась, через иллюминатор пробивался слабый серенький свет. В каюте было холодно, но в ее тело вливалось тепло, и она сообразила, что лежит, прижавшись в Корду, его большое тело окутывает ее. Он был голым – он всегда спал дома голым, его грудь прижималась к ее спине.

Должно быть, во сне Тори придвинулась к мужу. Она успокоилась, услышав его ровное дыхание и поняв, что он спит.

  94