Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
101 
А он-то думал, что отношения между ними улучшаются! Воображал как выяснилось, ошибочно, что Джулианне начал нравиться их брак.
Да, их союз с самого начала оказался непростым, но она вернулась в его постель, и он решил, что теперь она испытывает к нему нечто большее, чем просто долг.
В последнее время он позволил себе думать, что Джулианна, возможно, даже начинает его любить, но ее откровенное заявление вчера вечером развеяло все иллюзии. Руки Рейфа сильно сжали поводья, но он заставил себя расслабиться, чтобы не напугать коня.
Посмотрев в окно кареты, он позволил себе задержаться взглядом на гордом профиле Джулианны, на симпатичной шляпке с горностаевым мехом, оттенявшим ее смуглые щеки, и в груди снова возник тугой узел, как и всегда при виде ее завораживающей красоты. Мягкое, милое, нежное создание, не боявшееся, несмотря на последствия, встать и защитить тех, кого любит.
Женщина, которой можно только восхищаться. Женщина, которую нужно любить.
«И я ее люблю», — понял вдруг Рейф.
После Памелы он даже не предполагал, что сможет снова испытывать глубокиечувства к какой-нибудь женщине, но любовь пробралась к нему в сердце и захватила его врасплох, когда он меньше всего этого ожидал.
Вздохнув, Рейф наклонил голову, чтобы уберечься от порывов ветра. «Какое жалкое положение — любить женщину, которая, вероятно, ко мне равнодушна!»
Может быть, следовало разрешить ей остаться с Мэрис иУильямом, раз она этого хотела. Но до тех пор, пока он не разобрался с Сент-Джорджем, пока не обезвредил его, он не может рисковать безопасностью Джулианны. Пусть лучше она злится на него, но он любой ценой будет защищать Джулианну и их ребенка.
И конечно, Рейф не собирался позволить ей забрать ребенка и уехать. Он хорошо помнил, как мальчишкой тосковал по отцу, как радовался его нечастым визитам и минутам, проведенным вместе, хотя они всегда казались слишком короткими.
«Мое дитя будет знать обоих своих родителей, — поклялся себе Рейф, — несмотря на все трения между мной и Джулианной».
Он снова взглянул на нее, вздохнул и пришпорил коня.
Глава 23
— О, какая прелесть! — воскликнула Джулианна, отступая назад, чтобы лучше разглядеть веселые, желтые, как солнышко, шторы, которые горничные только что повесили на окна детской. Комната, наконец, приобрела законченный вид. В эти два месяца, прошедшие после их с Рейфом возвращения в Лондон, Джулианна всю себя посвятила превращению темной мансарды на третьем этаже в райский уголок для младенца, который скоро должен был появиться на свет.
Получив благословение Рейфа на любые изменения, она наняла бригаду опытных плотников, ремесленников и маляров, чтобы создать детскую, спальню и игровую комнату, которые придутся по вкусу любому ребенку. Выполняя ее распоряжения, рабочие очень постарались, преобразив старое, продуваемое сквозняками помещение и сделав из него три теплые, солнечные и очень уютные комнаты.
Теперь остались только последние детали, мелочи — повесить оставшиеся занавески и купить одеяльца, игрушки, одежду и пеленки. Что до мебели, то широкая, прекрасно сделанная колыбелька из розового дерева уже стояла на таком расстоянии от камина, чтобы младенцу было тепло, но при этом он не перегревался, а на двух обюссонских коврах размещались пеленальный столик орехового дерева и кресло-качалка с бамбуковой спинкой.
В игровой комнате, в углу, ждала своего часа большая игрушечная лошадка. Когда ее привезли, Джулианна только покачала головой, понимая, что пройдет не меньше двух лет, прежде чем дитя вырастет достаточно, чтобы получить от подарка удовольствие. Но Рейф настаивал, что его сын или дочь будут радоваться, глядя на лошадку, даже если и не смогут пока на ней кататься. И тут он, конечно, был прав.
Положив руку на свой выпирающий живот, Джулианна осматривала детскую — стены, оклеенные успокаивающими обоями персикового цвета, и широкие окна, в которые лился солнечный свет. Малыш лягался, крохотные пятки долго колотили ее под ребра. Несмотря на неудобство, все более энергичные движения малыша успокаивали ее, убеждая, что все идет хорошо.
И все-таки ей хотелось, чтобы рядом был кто-то, кому можно довериться, рассказать о своих страхах, но она не хотела пугать ни друзей, ни сестру. А о разговоре с Рейфом в эти дни не могло быть и речи.
После возвращения в Лондон в начале нового года их отношения делались все напряженнее. Рейф даже перестал приходить ночами в ее постель. Он заявил, что не хочет мешать ей спать, но Джулианна понимала, что ее удобство не имело к его уходу никакого отношения. После спора о том, оставаться ли ей в деревне, Рейф начал все больше и больше отдаляться от нее, и однажды они обнаружили, что живут как два чужих друг другу человека.
101 
