Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
15 
Они увлеченно беседовали с послом о Дельфийских храмах, об афинском Парфеноне и о тех реликвиях, которые еще найдут на различных островах.
За ужином посол обратился к Авиле:
— Вы знаете о Греции столько, мадам, что я и представить себе не мог.
— А я никогда не могла представить, что увижу страну, о которой так много читала, — ответила она.
— А вы помните что-нибудь о том времени, когда жили там с родителями? — спросил посол.
Вдруг Авила со страхом поняла, что допустила ошибку.
Она отчаянно пыталась вспомнить, что ей рассказывали о детстве принцессы Мэриголд.
После паузы она произнесла:
— Боюсь, я помню совсем немногое, ведь мне было только четыре. Я припоминаю чудесный сад, в котором играла, и прелестную комнату, которая, должно быть, была моей спальней.
— Если бы вы были тогда чуть постарше… — вздохнул посол. — Но не переживайте. Мы наверстаем упущенное. Я уверен в этом, потому что в ваших жилах течет греческая кровь. Все, что вам предстоит увидеть, тронет ваше сердце и пробудит воспоминания.
Этого Авиле еще никто не говорил.
Это заставило ее почувствовать еще большее возбуждение.
Ей предстояло увидеть Грецию, страну, которая подарила миру огонь. Ослепительный огонь, дающий цивилизации возможность созидать, думать, жить.
В тот же вечер, прежде чем лечь спать в своей каюте, Авила обратилась к Богу с молитвой:
— Благодарю тебя, Господи, что позволил мне отправиться в это чудесное путешествие. Прости, что мне пришлось для этого обмануть отца. Помоги мне найти в Греции ответы на вопросы, которые постоянно возникают в моей голове.
Затем она легла, подложив под голову мягкие подушки и почувствовала, как внизу корабля работают двигатели.
Ей открывался новый мир, мир, который был частью ее души и сердца.
«Греция — ключ к пониманию. Огонь, зажженный самим богом огня — Аполлоном!»
Глава 4
С момента отплытия Авила искренне наслаждалась путешествием по Средиземному морю.
Леди Бедстоун, напротив, все время оставалась в своей каюте, отказываясь выходить, пока не окончится плавание.
Это означало, что Авиле всю дорогу придется общаться с двумя пожилыми мужчинами.
Они не уставали говорить ей комплименты и обсуждать с ней все, что могло вызвать ее интерес.
Сперва Авила чувствовала неловкость, когда к ней обращались «мадам» или «ваше королевское высочество», но затем быстро к этому привыкла.
В то же время она не могла не сожалеть о том, что ее матушки нет рядом. Рассказы посла доставили бы ей огромное удовольствие.
Авила узнала много нового о Греции и была взволнована, когда они добрались до Афин.
«Герой» прибыл в порт точно по расписанию — в полдень.
Причал, к которому они пристали, был украшен множеством греческих и британских флагов.
Авила увидела переполненную набережную и восхищенно сказала:
— Наконец-то я в Греции!
Вдалеке виднелся Акрополь с Парфеноном. Авила была так взволнована, что ей хотелось хлопать в ладоши от радости.
Вдруг она осознала, что люди на причале приветствуют ее.
Посол помог ей сойти с трапа.
Премьер-министр и несколько государственных чиновников подошли, чтобы произнести приветственную речь и подарить Авиле огромный букет цветов.
Ей пришлось выслушать три разных приветствия, одно длиннее другого. Однако ее порадовало то, что она не упустила ни слова и все поняла.
Затем в открытом кабриолете ее отвезли в британское посольство, где ей предстояло остановиться.
Посол ранее объяснил принцессе, что было решено принять ее в посольстве, а не во дворце, так как король находился с визитом в Дании.
Авиле пришло в голову, что убедить премьер-министра и посла в том, что она «ее королевское высочество» было довольно легко. Совсем другое дело будет убедить в этом короля.
Она знала это заранее по рассказам своей матери, пережившей много трудностей после того, как был свергнут король Отто.
На престол было много кандидатов, но самым подходящим был признан семнадцатилетний Уильям, второй наследник датского престола.
В 1863 году между Великобританией, Францией, Австрией, Пруссией и Россией было заключено соглашение о его вступлении на престол.
Новый король принял титул «Георг I».
Но оказалось, что самой трудной частью этого плана было не подписать соглашение, а заставить влиятельную греческую аристократию принять его.
15 
