Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
31 
— Я была у леди Каслри, — сообщила она. — Она, как всегда, вся в бриллиантах; только, по-моему, в ее доме стало еще больше собак, с тех пор как я была у нее в последний раз. Затем я поехала на прием к князю Эстергази. Там была баронесса Валузен в сопровождении юной особы. Эта девушка покорила меня! Она только приехала в Вену, и все восхищает ее здесь. Очень странно, но она удивительно напоминает мне кого-то знакомого, а кого — не могу понять.
Князь заставил себя прислушаться. Что она сказала?
— Вы говорите, девушке очень нравится Вена?
— Да, она восхищена. Все — даже самые обычные вещи — удивляет ее и приводит в восторг. Она так хороша, Клеменс! Мне бы хотелось, чтобы вы познакомились с ней. Ее зовут Ванда Шонберн.
— Я видел ее.
— Правда, она прелестна?
— Да.
— Я думаю, именно сочетание ее золотистых, ярких волос и синих глаз — почти таких, как у вас, — делает ее столь привлекательной.
Она ждала, что князь поддержит разговор, но он замолчал и отвернулся к камину. Ей так хотелось спросить, о чем он думает, но она сдержалась. Всему свое время. Она прикрыла глаза и почувствовала, как комната поплыла. Ей предстоит узнать еще об одной женщине, думать о ней, завидовать ей. О Боже! Как она завидовала женщинам, которых любил ее муж!
Какая она — высокая или маленькая, темная или светлая, умная или глупая? Невозможно предугадать, куда заведет его страсть. У него не было определенного типа женщин, к которым он испытывал бы привязанность, но единственное, что Элеонора знала наверняка: в ней будет что-то необыкновенное; то, что привлекло его, и чем, к сожалению, она не обладает сама.
Она услышит о ней все — о ее достоинствах, ее привлекательности, ее очаровании. Но сейчас он хочет остаться наедине со своими мыслями, подумать о новой звезде, что сверкнула ему вдали. Он хочет дотронуться до неизвестного тайно и молча.
Взяв со стула меховое манто, Элеонора бесшумно пошла к двери, но он даже не заметил ее ухода.
— Пора переодеваться к обеду, — напомнила она и с отчаянием поняла, что он не слышит ее слов.
ГЛАВА VII
Ричард вышел из Хофбурга в десять часов вечера через потайную неосвещенную дверь. Александр сам позаботился, чтобы его никто не заметил. Широкополая шляпа, низко надвинутая на лоб, и маска скрывали его лицо.
Поверх Ричард надел черный плащ, которым пользовался царь, когда не хотел быть узнанным.
Он прошел мимо стражи, отдавшей ему честь, и поспешил к ожидавшей карете. Внутренний двор был пуст, но Ричард был уверен, что завтра утром император Франц узнает обо всем от верного барона Хагера.
Карета тронулась с места, и Ричард откинулся на мягкую спинку сиденья. На душе было тяжело. Теперь он мог признаться себе, что глубоко потрясен вероломством Ванды. Думая, о ней день и ночь, он не мог понять, как такая юная, чистая девушка может обманывать его.
Он не был настолько глуп, чтобы не знать, что сложная политическая дипломатия не способна обходиться без секретной службы и агентов, но он полагал, что такую работу выполняют люди, нуждающиеся в деньгах или просто склонные к лицемерию по натуре.
Ричард был уверен, что настоящий джентльмен не станет пачкать руки, занимаясь шпионажем, тем более трудно представить в этой роли женщину. Его коробило от мысли, что княгиня Екатерина Багратион была завербована русским правительством, а затем и самим царем и считалась одним из блестящих агентов секретной службы. Она не делала секрета из своей удачливости и даже гордилась своими успехами, как генерал своими военными победами на поле брани.
Но Екатерина — русская, даже, скорее, восточная женщина, а общение с русскими позволило ему понять, что мыслят они отлично от европейцев, не говоря уж об англичанах.
Ванда казалась совсем другой, не испорченной дворцовой жизнью. Он даже не мог объяснить себе, почему за такое короткое время она показалась ему совершенно необыкновенной. Он привык к красивым женщинам, привык к заученное их манер и уловок, их опытности.
Ванда представлялась ему человеком из другого мира. Но теперь он знал, что это была только игра, причем очень искусная игра, и ей удалось одурачить его.
Ричард сжал губы при мысли, что его так легко обмануть. Он мог бы поклясться, что Ванда чиста и искренна: вся ее внешность и поведение говорили об этом. Какими же глупыми становятся мужчины при виде хорошенького личика и как хитро женщины этим пользуются!
31 
