Последние отзывы

  83  

Гардении оставалось лишь надеяться, что тетя правильно оценивает ситуацию.

— Ты знаешь, который сейчас час? — спросила герцогиня. — Семь вечера! Надень лучшее платье, Гардения. Очень важно, чтобы ты произвела на окружающих хорошее впечатление. Казино посещают элегантные и богатые люди. Что касается меня, я пойду в черном платье с блестками. Я видела, что Ивонн его упаковывала. Надеюсь, она не забыла положить к нему и эгретку.

Эгретки нигде не оказалось. И герцогине пришлось украсить волосы «райской птицей». К платью она тоже отлично подходила. Гардения не могла не признать, что тетя выглядит великолепно, когда та, полностью собравшись, в последний раз подошла к зеркалу. На ее шее блестело ожерелье из бриллиантов, а платье прекрасно сидело на фигуре, скрывая недостатки.

— Зря я отдала тот браслет мсье Жаку, — сказала она, хмуря брови. — Деньги он дал бы мне и без него. Хотя у меня есть Другой браслет, который, кстати, лучше подойдет к лайковым перчаткам.

Гардения собиралась впопыхах. Она надела великолепное платье из бледно-зеленого шифона, расшитое цветами, а из украшений выбрала лишь брошь в виде букетика роз.

Подойдя к огромному зеркалу в раме из красного дерева, она взглянула на свое отражение и впервые почувствовала, как удушающей волной ее захлестывает личное несчастье. Больше суток ей приходилось заниматься лишь проблемами тети. Целую ночь она сидела рядом с ней и слушала историю ее жизни.

И только сейчас вспомнила о своей собственной трагедии. Быть красивой в чудесном платье от Ворта не имело смысла, ведь лорд Харткорт не мог ее видеть.

«Я больше никогда не услышу его голос, не почувствую руками тепло его рук», — подумала она, и у нее все похолодело внутри, Рана в сердце, о которой на некоторое время пришлось позабыть, разболелась с ужасающей силой. И очень захотелось плакать.

Она с удовольствием возненавидела бы лорда Харткорта, но не могла поселить в переполненной любовью душе и капли ненависти.

Неожиданно ей стало понятно, что их разделяет огромная пропасть. Теперь, когда тетя обо многом ей рассказала, все стало на свои места. В ее памяти неожиданно всплыли брошенные какой-то женщиной слова на одной из тетиных вечеринок: «Разве вы не знаете, что Лили де Мабийон — королева demi-Парижа?»

Королева demi-Парижа — повторила про себя Гардения. То есть королева demi-monde. Полусвет и светское общества — два отдельных мира. Единственная связь между ними — мужчины, которые имеют право появляться и там, и там. Что касается женщин, для них установлены строгие рамки. И выходить за пределы этих рамок им не разрешено.

Только теперь благодаря приобретенной за прошлую ночь зрелости Гардения поняла, что так настойчиво пытались ей сказать люди, А еще то, что лорд Харткорт воспринимал ее как составную часть дома Мабийон, дома, на порог которого не ступала нога приличных женщин…

До встречи с бароном тетя общалась и с достойными людьми, подумала Гардения. Они ее не любили и желали ей зла, и все же до поры до времени она принадлежала к их кругу. А когда по милости барона ее дом превратился в балаган — ему это не только нравилось, но для осуществления своих грязных шпионских дел было еще и чрезвычайно удобно, — тогда она окончательно и бесповоротно скатилась вниз. Лили де Мабийон, несмотря на ее титул, единогласно переместили в разряд женщины demi-monde.

Теперь Гардения прекрасно понимала поведение лорда Харткорта, тем не менее вспоминая их поход в ресторанчик на берегу Сены, чувствовала себя отвратительно — у нее начинала кружиться голова, а желудок сводило от приступа тошноты.

«Сейчас я не должна тонуть в своем горе, поразмыслю обо всем позднее, — решила она. — Поплачу об утраченной любви к человеку, с которым была знакома так недолго, подумаю, как мне жить в одиночестве. Но это потом. А сейчас мне следует заботиться о тете и надеяться на то, чтобы барон и в самом деле оказался таким, каким она его описывает».

Взгляды всех присутствовавших в зале устремились на двух женщин, когда они вошли в игорный зал казино.

Гардения не могла не отметить, что мужчины, стоявшие вокруг столов — молодые и в солидном возрасте, — приветствовали ее тетю с искренней радостью.

— Боже мой! Сейчас начнется настоящее веселье! — воскликнул один из них, человек средних лет. Герцогиня легонько шлепнула его по щеке и только после этого представила племяннице.

Прежде чем Гардения успела сообразить; что происходит, ее тетя устремилась к тому столу, за которым играли в Cheminde-Fer, села за него и достала из сумочки хрустящие банкноты, любезно предоставленные мсье Жаком.

  83