Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
108 
Следующие два дня они с Люсьеном поочередно дежурили у постели мальчика. В конце второго дня Майкл проснулся. У него началась лихорадка, и Кэтрин приготовилась к худшему.
О Дунстане не было никаких известий, но сейчас это не имело значения. И Люсьен, и Кэтрин очень беспокоились за Майкла, а все остальное ушло на задний план.
К концу третьего дня лихорадка спала, и рана начала понемногу затягиваться. Как ни странно, но, как только стало ясно, что жизнь ребенка вне опасности, Люсьен покинул дом.
Прошедшие два дня были для нее невероятно тяжелыми. Каждый раз, закрывая глаза, она мысленно видела напряженное выражение лица мужа, видела кровь на своих руках и понимала, о чем он думал. В его глазах читалось отвращение к женщине, которая была способна резать ребенка, будто бы это кусок мяса.
Она слышала нечто подобное в свой адрес до того, как ее отправили в Сент-Барт. И Люсьен чувствовал то же самое — это было видно по выражению его лица. Боже, как же ей теперь смотреть ему в глаза?
К вечеру пришло сообщение от констеблей Перкинса и Нивенса. Они должны прибыть утром следующего дня для разговора с леди Личфилд.
Сердце Кэтрин тревожно забилось. Должно быть, Дунстан скончался, и эти люди собирались арестовать ее. Они вернут ее в сумасшедший дом или… повесят. У Кэтрин мелко задрожали руки. Даже Люсьен не верил в ее невиновность. Ее охватил ужас. Будущее рисовалось в черных красках. Кэтрин опустилась в кресло и горько заплакала.
Глава 23
Она должна срочно уехать куда-нибудь. Невозможно смириться с тем, что ее могут арестовать. Она была главной подозреваемой, и даже Люсьен считал ее виновной.
Люсьен. По правде говоря, именно из-за него Кэтрин и хотелось уехать. Она никогда не забудет выражения его лица, когда он наблюдал за тем, как она оперирует Майкла.
Оно было ужаснее, чем в тот момент, когда он застал ее в лаборатории Сайласа. Теперь он, глядя на нее, всегда будет вспоминать окровавленное платье и думать о том, какой женщиной она была на самом деле. Конечно, Эллисон Хартман совсем другая. Она образец женственности, и именно такая женщина была нужна Люсьену.
Кэтрин стала укладывать в саквояж платье, расческу, две белые ночные сорочки, еще одну пару туфель. Да, она непременно должна уехать, пока за ней не явились констебли.
Кэтрин посмотрела в окно. Было уже поздно, и слуги спали. Темнота окутала замок, но время от времени сквозь облака пробивался серебристый свет луны. Кэтрин тяжело вздохнула и окинула взглядом комнату, к которой успела привыкнуть. Она знала, что будет очень тосковать по этим прекрасным бархатным шторам, создававшим атмосферу тепла и уюта, по кровати, которую часто делила с Люсьеном, наслаждаясь в его объятиях.
Кэтрин обхватила себя руками, стараясь унять дрожь отчаяния. Она больше не будет думать о Люсьене, иначе никогда не уедет отсюда. На секунду она задержала взгляд на записке, которую оставила на небольшом письменном столе в углу комнаты. Кэтрин написала Люсьену, что предоставляет ему полную свободу: он может жить так, как захочет. По крайней мере он заслужил это после всех тех неприятностей, которые она причинила ему.
Кэтрин смахнула невольно выступившие слезы, закрыла саквояж и вышла из спальни.
Ей пришлось призвать на помощь всю силу воли, чтобы не остановиться возле комнаты Майкла и не заглянуть к нему. Но она знала, что там спит нянька, и опасалась ее разбудить. Майкл быстро поправлялся и скоро окончательно выздоровеет, а когда вернется Люсьен, мальчик будет в его надежных руках.
Кэтрин больше не тревожилась за здоровье Майкла. Теперь в опасности была она сама. У нее был единственный выход — покинуть замок Раннинг раньше, чем сюда заявятся констебли. Более того, она бежала от Люсьена. Он не любил ее такой, какая она есть, и хотел сломать, превратив в покорную жену, отвечающую его представлениям. Надо уехать отсюда, прежде чем он вернется, чтобы не видеть снова выражения отвращения на его красивом лице.
Кэтрин знакомо такое выражение лица. Она видела нечто подобное в лице своего дяди, епископа Толлмана и врачей в сумасшедшем доме. Она должна уехать сегодня же ночью, чтобы выжить.
Сначала Кэтрин хотела взять лошадь, но потом отказалась от этой мысли. Добравшись до гостиницы, она воспользуется почтовой каретой, что будет гораздо быстрее и легче. На этот раз у нее есть деньги на дорожные издержки. Люсьен был достаточно щедр, выделяя ей средства на мелкие расходы, а она тратила очень мало. Теперь она не будет страдать от холода и грязи, как когда-то. У нее есть теплая одежда и вполне определенный план дальнейшего существования.
108 
