Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
3 
Земля внизу вздыбливалась и опадала, как штормовое море. Густые клубы дыма и пепла, черные удушливые раскаленные облака висели над твердью, как грозовые тучи над бушующим океаном. И ветвистые молнии с треском вспарывали воздух. Только не сверху, а снизу взлетали они, и ничто живое не могло уцелеть там, в пламени, поглотившем гордые замки скалистых пиков с легкостью, с которой глотает лед кипящая вода.
«Жаль, что она погибла!» – подумал Санти о чудесной пещере. Только – о пещере. Он знал: вся подземная мощь не может повредить огненному демону. Демону, некогда бывшему маленьким мальчиком, игравшим с лохматым псом на ступенях дома перед зеленой лужайкой. Какой же путь должно пройти, чтобы из мальчишки стать демоном – и снова мальчишкой? На миг Санти стало страшно: ему показалось, что он уже знает этот путь…
Серый дракон, набрав высоту, стремительно летел на восток. Широкие паруса крыльев были почти неподвижны. Лишь концы их время от времени изгибались, и тогда мощное тело дракона взмывало, теряя скорость, или, наоборот, обгоняя ветер, неслось вниз.
Набрав высоту в одном из горячих восходящих потоков, которых в вулканическом краю множество, дракон «срывался» и устремлялся к следующему. Полет дракона был так ровен, что Санти, вначале придерживавший беспомощное тело Нила, перестал беспокоиться о том, что его друг сорвется вниз. От места великой битвы их отделяло уже порядочное расстояние. И тут Санти услышал еще один зов. Откинувшись назад, он запрокинул голову и увидел парящего над ним бронзового.
«Можешь лететь с нами?» – спросил юноша.
Дракон, развернувшись, пристроился слева от своего серого собрата. Санти невольно залюбовался им. Сверкающий, устремленный вперед, гибкий, «плывущий» в воздухе, словно в водной толще. Челюсти дракона были сомкнуты, бронзовые крылья выгибались вверх, длинный хвост с ромбом плавника поднимался и опускался, направляя полет. Два дракона, летящие на восток. Один – серый, огромный, тускло блестящий, второй – поменьше, бронзовый, «горячий», как пламя солнца.
«Я лечу на драконе!» – думает Санти. Его левая рука сжимает правую, неповрежденную, руку Нила. Внизу – черные острые клыки Большого хребта. Вверху – синее, снова синее, а не запятнанное дымом небо. Впереди – серая, широкая у основания голова с костным гребнем, а сзади – плоская лопасть хвоста пляшет в воздухе, как отдельное живое существо. Юноша чувствует теплые мысли дракона. Такие же теплые, как мощное тело под тускло блестящей шкурой. Санти ощущает свое сродство с крылатым гигантом. Ему кажется, что они вместе уже давным-давно, что дракон – часть самого юноши. Это очень приятно… и немного беспокойно.
«Я – маг!» – думает Санти. И мысль эта скорее удивляет, чем радует. Он смотрит вниз, и взгляд его падает на эфес Белого Меча. Санти касается его, принимает скрытую в нем силу. «А им,– думает он,– рубили врагов, как обычной железкой!»
«Форма! – говорит ему Меч.– Форма, Большой Брат! Я могу быть Мечом, Посохом, Перстнем или Чашей из аметиста! Мной можно рубить, нащупывать путь, давить теплую смолу или пить из меня старое вино. Мной можно делать все это, но ни Меч, ни Посох, ни Чаша, ни Перстень не разорвут сетей Мироздания! Я – как ты, Большой Брат». Санти немного удивляется тому, что Меч говорит. Так же, как удивился появлению серого великана-дракона. А дракон, о котором вспомнили, тотчас отзывается, шлет ему свою верность. Санти отвечает ему тем же. «Мой Меч, мой Дракон…– думает он.– Не много ли для уличного певца? Или я больше не певец?»
«А ты хочешь?» – спрашивает Меч.
Санти задумывается…
«Да! Хочу! Все же – это Дар! Да! Я оставлю его при себе!»
«Прекрасно! – одобряет Меч.– Знаешь, ты единственный певец, который вправе решать: оставить ли ему Дар или вернуть Дарящему!»
- Впереди бушует пламя
- И вершины топит мгла.
- И крошится вечный камень,
- Как древесная зола
- Под чугунными перстами.
- Но, Волшебная Стрела,
- Мы летим! И мчит под нами
- Тень драконова крыла!
«Крыльев! – приходит к Санти мысль бронзового.– Я не мог успеть раньше!»
«Не мог!» – соглашается юноша. Драконы не лгут.
Бронзовый опускается ниже, и Санти видит озабоченное лицо Гестиона.
– Нил? – кричит ему мальчик.
– Жив! – кричит в ответ юноша.– Этайа поможет ему!
«Тай!» – взывает он медленно.
И вновь не получает ответа.
Черные горы плывут внизу.
Когда Санти увидел впереди обведенное хребтами плоскогорье Урнгура, землю уже укрывали сумерки. Но здесь, наверху, небесный огонь еще полыхал красным заревом. Два дракона заскользили вниз, как две падающие стрелы. Мелькнула-проплыла внизу ленточка реки, игрушечный Шугр, опоясанный колечками стен, темно-зеленые сады по обе стороны Шуги. Санти разглядел даже черные семечки лодок, прилипшие к берегам пониже излучины. Драконы спускались все ниже, западный ветер нес их над Дорогой Богов, черной четкой линией пересекавшей более светлые луга. Санти видел медленно ползущие повозки, крошечные фигурки пеших людей и редких всадников, обгонявших запряженные волами повозки.
3 
