Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
118 
– Я лечу на Юг! – сказал Корабль Грома.– Тот, кто убивает Алчущего, не уйдет от кары!
– Нет! – властно произнес Мощный-как-Пламя.– Он не уйдет! Но ты останешься! Мы отомстим, когда завершим начатое! Или раньше! – Рот Алчущего Силы злобно искривился.– Колесо покатилось, и мы направим его, куда нужно! А потом – затянем сеть! И он – наш!
– Наш! – откликнулись трое, силой сказанного укрепляя будущее.
* * *
Нассини огорченно смотрела на мертвое тело Исполняющего Волю Луасая. Никогда еще ничтожный не обманывал ее так.
«Ну ничего! – успокоила она себя.– Для власти довольно и одного. Уд этого старика не достоин бессмертия! Теперь лишь истинные дети Создателя обретут его! Я – Великий Анган!»
* * *
– Поаккуратней, крысиные дети! – покрикивал Баразан, пока шестеро его людей, пыхтя, поднимали по ступеням сияющий Саркофаг.– Попортите вещь, узнаете, что значит гнев Алчущего!
Баразан зря беспокоился. Даже падение с десятиметровой высоты не принесло бы вреда ни Саркофагу, ни тому, кого он хранил. Впрочем, только телу, не душе. Такова была цель того, кто создал Хранителя Жизни. Хранить тело, пока душа странствует по Мирам. Хранить до тех пор, пока душа-странник не вернется обратно. Если вернется…
* * *
Сантан, Биорк, Виг, Ганг и Ратсай стояли у свежей могилы Иллана и смотрели, как шестеро каменщиков водружают обелиск. Когда рабочие закончили, Эрд поднял руку, и воины караула, по древнему обычаю Севера, ударили в щиты рукоятями мечей.
– Прими его, Кала! – произнес Эрд.– Будь милосердна к нему, ушедшему в Нижний Мир! Он был достойным воином!
Воины снова ударили в щиты.
– Нам надо кое-что обсудить! – сказал Гангу Биорк.
– И не откладывая! – подтвердил тысяцкий.– Разные вести доходят до меня!
– О да! Он просыпается!
– Кто? – не понял тысяцкий.
– Спящий Дракон Конга!
ГЛАВА ВНЕ СЧИСЛЕНИЯ, КОТОРУЮ, НА УСМОТРЕНИЕ ЧИТАТЕЛЯ, МОЖНО СЧИТАТЬ ТАКЖЕ ПОСЛЕСЛОВИЕМ К ПЯТОЙ КНИГЕ, ПРЕДИСЛОВИЕМ К ШЕСТОЙ ИЛИ ПРОЛОГОМ КО ВСЕЙ ИСТОРИИ ПРИХОДА ОСВОБОДИТЕЛЯ И ПРОБУЖДЕНИЯ ДРАКОНА
Черная твердь. Юг. За два века до прихода Освободителя
«То был тысяча двенадцатый год по летоисчислению Империи и Конга [21]. Год, символом которого в летописях стал Разбуженный Дракон. Большинство полагало и поныне полагает, что знак этот воплощает в себе проснувшийся дух благословенного Конга, повергший в прах вековое иго соххоггоев. Но ведомо мне, что мудрые полагают иначе. И разбужен был дух много более древний и много более страшный, повергнутый в эпоху Перемен. Повергнутый, но не уничтоженный. Не смею назвать его имя. Скажу только, что был он накрепко связан с одним из потомков славного Асхенны. И еще знаю, что мудрые провидели сие задолго до наступления года Разбуженного Дракона. И пеклись о том, чтобы разбуженное древнее зло не сокрушило Мир, объединив в себе пути Света и Тьмы. А место, где будет зачат и рожден тот, кто некогда устрашил богов, было избрано и подготовлено ими за два века до Пробуждения, во время царствования Ферроса, первого из императоров после Времени Смуты. Поведал же мне о том сам Трой-Странник, бывший участником тех событий и уже тогда собственной силой творивший будущее. А было так…»
…Шел двадцать первый год после восшествия на трон императора Ферроса. Двадцать один год назад закончилось Время Смуты, когда от Империи, раздираемой усобицами, отпали Тайдуан, Конг и Хурида, а Гурам перестал отправлять на север корабли с данью. Империя потеряла две трети своих зе– мель, а по оставшимся бродили озверевшие от голода солдаты. Все, в ком текла хотя бы капля доблестной крови Вэрда Смелого, были вырезаны подчистую. Кроме одного. Этим единственным был Феррос, тихий шестнадцатилетний мальчик из обедневшего рода, недоучившийся воспитанник Рунской школы магии, уцелевшей только потому, что даже самый отъявленный разбойник не решался поискать добычи в Руне. А если решался… В общем, Руна уцелела. И скромный ученик Феррос – тоже. И когда отощавшие от взаимной грызни представители лучших родов Империи собрались в Руне (маги обещали всем неприкосновенность), имя Ферроса всплыло само собой. Двадцатитрехлетний Асхенна, сын Торда, сильный поддержкой вагаров, и шестидесятилетний Лад, старший из рода Русов, предложили отдать ему трон, и ни у кого из собравшихся не нашлось возражений. Должно быть, каждый подумал: уж такой-то император не утеснит моих свобод!
118 
