Последние отзывы

  15  

Стоит только упомянуть фамилию Грун, ста» нет ясно, что произошло.

Нетрудно представить, с каким презрением будут говорить о нем в клубах.

Графу так и слышались оскорбительные замечания о его жене и будущих детях.

Если он не сохранит свою тайну, появятся карикатуры, на которых он будет изображен с весами в руках.

На одной чаше весов будет женщина, которая носит его имя.

И она будет так же толста, как мешок с золотом на другой чаше весов.

С такими же соверенами, как те, что уже лежат в его кармане!

«Я не могу сделать это! Как смею я запятнать имя, которым гордились мои предки, извалять его не просто в пыли, а в сточной канаве!»

Сэр Антони протянул графу бокал шампанского.

– Улыбнись! – сказал он. – Ты получил то, что хотел. И хотя, несомненно, наступит день расплаты, это будет не завтра!

«Ошибаешься, – хотелось сказать графу, – именно завтра».

Но он только молча выпил свой бокал.

Постепенно Инчестер почувствовал, что его разум, если и не прояснился, то по крайней мере от вина одурманился настолько, что уже можно было не думать вовсе.

Словно издалека до него донесся голос сэра Антони:

– Когда ты последний раз ел?

– Не помню, – отвечал граф, – наверное, за завтраком.

– Так давай сейчас перекусим, а потом я угощу тебя обедом не хуже того, что подают в Карлтон-Хаус.

Они заказали сандвичи с ветчиной.

Поев, граф действительно почувствовал себя лучше.

Они допили шампанское.

Сэр Антони предложил отправиться к нему на квартиру, чтобы переодеться к обеду.

– К счастью, у нас почти один и тот же размер, – заметил он, – только талия у тебя потоньше моей. Несомненно, из-за твоей тяжелой работы.

И, засмеявшись, добавил:

– Пока ты работал на земле, я-то трудился в постели!

Граф знал, что сэр Антони очень гордится своим успехом у женщин. Не меньше, чем сам граф – своим искусством верховой езды и фехтования.

Друзья сели в фаэтон сэра Антони, который ждал его возле клуба, и направились на ХафМун-стрит.

У сэра Антони была большая квартира с удобной спальней, которую он мог предоставить в случае необходимости своим гостям.

Сейчас сэр Антони приказал камердинеру приготовить ванну для графа.

– И, – добавил он, – подбери вечерний костюм для его светлости.

Граф с наслаждением погрузился «в горячую ванну, приготовленную для него рядом с растопленным камином.

Он смыл с себя лондонскую грязь и почувствовал, что его ярость поутихла. Ему уже больше не казалось, что сердце в его груди окаменело от боли и унижения.

После ванны граф надел шикарный фрак с модным галстуком из гардероба сэра Антони и черные рейтузы, которые ввел в моду принц-регент.

Теперь Инчестер чувствовал себя другим человеком.

– Последняя ночь моей свободы, т – сказал он своему отражению в зеркале.

И еще раз поклялся себе, что после возвращения в Инч-Холл никто не увидит его жену.

Это означало, что и ему отныне предстояло превратиться в отшельника.

Граф вошел в гостиную и увидел сэра Антони в вечернем великолепии.

– Похоже на старые добрые времена, Тони, – заставил себя улыбнуться Инчестер, – когда мы вместе отправлялись на поиски приключений.

– По-моему, не очень. – отвечал сэр Антони, – но все зависит от тебя.

– Я полностью в твоем распоряжении.

– Тем более все совсем по-другому! – засмеялся его друг.

Первым делом он повел графа в таверну «Под соломенной крышей», которая славилась отменной кухней.

– Не хуже, – повторил сэр Антони, – чем готовит шеф-повар принца-регента в Карлтон-Хаус.

По мере того как одно блюдо сменяло другое, граф все больше утверждался во мнении, что только французский шеф-повар мог приготовить, создать такие кушанья.

Им предложили на выбор мадеру, рейнвейн, шампанское, эрмитаж, бургундское, бордо и портвейн.

К большому разочарованию официанта, граф отказался перепробовать все вина и вместо портвейна заказал небольшой бокал бренди.

После обеда друзья отправились в Уайт-Хаус, где графу приходилось бывать прежде.

С легким цинизмом он заметил, что это место совсем не изменилось. Разве что постоянные клиенты стали старше, а голос мадам еще пронзительнее.

По-прежнему крупье призывал делать ставки, а возбужденный крик сопровождал чей-то выигрыш.

Те же стоны раздавались, когда кому-то не везло.

Возле богатых клиентов у игральных столов располагались самые известные лондонские проститутки.

  15