Последние отзывы

  39  

– Мне нужно было посмотреть, что в сумке? – спросила Елена Ивановна. – Или…

– Или, – кивнул Колчин. – Он бы сразу, с одного взгляда, все понял. Что вы сунули нос, куда не положено. Любопытство – наказуемо.

«У тебя неприятности?» – спросила Юдина, когда легли в кровать. «Спи, детка, – ответил Игорь. – Мои неприятности – это только мои неприятности. И больше ничьи». Утром он собрался, повесил на плечо сумку и ушел. На пороге остановился, поцеловал Юдину в губы. В эту секунду она неожиданно поняла, что этот человек больше никогда к ней не вернется. Спустя четверть часа Юдина догадалась позвонить в справочную Шереметьево. Оказалось, что сегодня вылеты в Брюссель не производит ни одна авиа компания. Ни российская, ни зарубежная. Елена Ивановна легла на диван и разрыдалась в подушку.

– Вот и все, что я знаю, – закончила рассказ Юдина. – Немного?

– И на этом спасибо, – ответил Колчин. – Вот моя визитка с телефонами. Звоните в любое время, мало ли что. Если он вдруг появится, постарайтесь вести себя естественно. Никаких вопросов типа: что у тебя в сумке? Поняли меня?

Он хотел встать и попрощаться со своей собеседницей. Но Юдина остановила Колчина, поманив пальцем.

– Я вспомнила… Может, вам пригодится. Ночью мне не спалось. То есть, я проснулась где-то под утро. Потому что Игорь разговаривал во сне. Кажется, он говорил по-польски. А потом имя. Я запомнила, потому что я работаю в страховом бизнесе более десяти лет. У меня безотказная профессиональная память на имена и цифры. Это имя – Евгений Людович. – Вы не ошиблись, именно это имя он помянул?

– Не ошиблась. И еще он сказал слово «пан».

– Последний вопрос: у вас не пропадали личные вещи, документы или деньги?

– Денег у меня почти не осталось. Я только из отпуска вернулась. А вот вещи… У меня из сумки куда-то делся мобильный телефон. Я не думаю, что его взял Игорь. Он не тот человек. Он бы никогда не… Короче, телефон я, видимо, вчера оставила на работе. Или выронила в метро.

– Мобильный телефон покупали вы сами? Оформляли на свое имя?

– Да, конечно.

– Спасибо. Вы мне очень помогли. Одна просьба: еще сутки не обращайтесь в телефонную компанию с просьбой отключить ваш мобильник. Добро?

Колчин встал. Елена Ивановна тоже поднялась, бросила на землю окурок.

– Не знаю, что он там натворил, – Юдина прищурила глаза. – Но это один из лучших мужчин, которых я встречала в жизни. Может, он самый лучший. – Что вы имеете в виду: самый лучший.

– Вам этого не понять, – покачала головой Юдина.

* * *

Подмосковье, Малаховка. 28 июля.

Стерн открыл калитку в глухом двухметровом заборе, по узкой тропинке прошел в глубину дачного владения. Остановился, огляделся по сторонам. Прямо перед ним рубленый одноэтажный дом с застекленной террасой и мансардой. Дом давно не знал ремонта, фундамент осел, резные наличники на окнах потрескались, крылечко покосилось на сторону, масляная краска местами облезла с круглых бревен. По правую руку то ли сарай, то ли гараж на одну машину, тоже старый, слепленный на скорую руку из подручного материала: горбыля, не струганных досок и кусков ржавой жести. Рядом с сараем пустая собачья будка.

Из гаража доносились какие-то тихие скребущие звуки, будто там внутри кто-то водил ножовкой или напильником по куску металла. На участке не видно ни грядок, ни парников, трава некошеная. Здесь стоят высокие березы вперемежку с соснами, пахнет смолой, а тишина такая, что за два километра слышан звук электрички, уходящей в Москву со станции «Малаховка». Стерн подошел к сараю, постучал костяшками пальцев по дереву, толкнул дверь. Помещение освещала пара ярких ламп. За верстаком стоял среднего роста мужчина в матерчатом фартуке на голое тело и рукавицах. Зажав в тисках кусок дюймовой трубы, он работал ножовкой.

– Бог в помощь, – сказал Стерн. – Я по объявлению. Ну, которое висит на столбе у станции. Это вы сдаете полдома?

– Спасибо. Я сдаю. Хотите посмотреть фазенду?

– За тем и пришел, – кивнул Стерн.

Мужик скинул фартук и бросил его на верстак, снял рукавицы, вытер ладони тряпкой. Тряхнул руку Стерна.

– А я вот тут по хозяйству колдую. Зовут меня Ватутин Сергей Васильевич. Можно просто Василич.

– А я Куприянов Игорь.

– А по батюшке как?

– Можно и без батюшки, – разрешил Стерн.

С первого взгляда возраст хозяина трудно определить. Щеки и подбородок заросли сивой неровной щетиной, седые немытые волосы стоят дыбом. Нос и морщинистые щеки в узорах склеротических прожилок. Хозяину можно было дать лет пятьдесят, а можно и все семьдесят с гаком.

  39