Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
91 
По лестнице на второй этаж Петрусенко поднимался следом за Аленой и сестрой Аглаей. Женщина обнимала девушку за талию, и они о чем-то тихо говорили. Викентий Павлович растроганно подумал: «Похоже, эта девушка в сознании Глафиры заняла место ее умершей дочери! И ведь как получается: девочки родились в один день, одна похоронена под именем другой. Вот и кажется ей… Впрочем, и девушка, похоже, чувствует в женщине родное существо. Крестьянка и княжна… Неисповедимы пути Господни!»
В комнате сестра Аглая попросила Алену показать «господину следователю» родовое родимое пятно. Не стесняясь, девушка обнажила плечо. И Викентий Павлович увидел светлый, но хорошо заметный треугольный овал – ближе к левой лопатке.
– Благодарю вас, – шутливо поклонился он девушке. – Я нисколько ни в чем не сомневался. Но уж очень хотелось увидеть своими глазами это знаменитое родимое пятно, о котором я столько наслышан!
– Точно такое же и в том же месте – у моего брата, – ответила Алена. – В этом легко убедиться.
– Мальчику мы ни о чем не станем говорить. Как вы правильно сказали: «Пока…» – попросил ее Викентий Павлович. – Скорее всего, до завтра. Если госпожа Коробова прикажет готовиться к отъезду – готовьтесь. Все равно, пока идет следствие, она никуда не сможет уехать. А потом уже не успеет.
– Что вы хотите этим сказать? – Алена взволнованно сжала перед собой ладони. – Неужели вы сумеете доказать ее покушение на жизнь Лоди?
– Сумею, – кивнул Викентий Павлович. – Уточню один последний штрих и – докажу. Ждите меня здесь завтра, скорее всего – к полудню.
26
За минувший месяц Викентий Павлович немало походил и поездил по окрестностям. Но такой красивой дороги, как от села Починки к хутору Дурдово, ему еще не доводилось видеть. Это была таинственно-мрачная красота, и потому особенная.
– Вот уж и правда, словно в сказочные, колдовские места заехали, – говорил он жене восхищенно. – Наверное, друиды не случайно именно здесь поселились.
– Очень может быть!
Людмила осторожно вела свою кобылу за лошадью мужа по узкой тропе вдоль гигантских каменных террас. Она эти места знала с детства, но, честно говоря, подзабыла и теперь тоже испытывала некий трепет. Впрочем, скорее ее волновала встреча с колдуньей.
Но вот они выехали на край широкого, желто-синего луга. Это были уже краски осени – красивые, но немного печальные. А прямо напротив виднелся хутор – дома и в глубине часовня. Оставалось только пересечь луг.
Черный поросенок стоял прямо у них на пути – словно знал, что гости выедут именно к этой тропе. Он весело взвизгнул, стал на задние копытца, помахав перед собой передними, два раза крутнулся на месте и побежал впереди лошадей, словно показывал дорогу.
– Какой славный! – изумилась Люся. – Словно игрушка!
У нее мгновенно пропал весь страх. Стало весело и любопытно.
Следуя за поросенком, они и подъехали к одному из домов, спешились у калитки и вошли во двор, где у крыльца рос густо усыпанный ягодами куст ирги. Их забавный проводник оббежал дом и хрюкнул, высунув пятачок из-за угла: мол, идите сюда! Там они и увидели хозяйку, согнувшуюся над грядками в маленьком огороде.
Нет, совсем не такой представлял Петрусенко Евстафию Исидоровну Сычеву – со слов Бородина и околоточного Степанова. Перед ним стояла обыкновенная старая крестьянка. Седые волосы выбились из-под косынки, подол длинного мешковатого платья заткнут за пояс, в руках – пучок только что вырванного сорняка. Она обернулась к ним, разгибая спину, удивленно покрутила головой:
– Вот уж не ждала гостей! Заблудились, али как?
У нее были простецкие интонации, но вот взгляд… «Ой, нет, – подумал Викентий Павлович, – это не деревенская бабушка. Глаза, как у кошки – желтые, с узкими зрачками…»
– Извините, хозяйка, в самом деле нагрянули к вам незваными… Меня зовут Викентий Павлович, мою жену – Людмила Илларионовна. Мы гостим в ваших краях.
– Гостите? А сами-то откуда?
Сычиха уже распрямила спину, отбросила пучок травы. Оказалось, что она высока ростом, с прямой осанкой. Викентий Павлович ответил с улыбкой:
– Сами мы из города Харькова.
– Из Малороссии, значит…
– Да, с Украины. Но очень интересуемся историей вашего края. Вот, пришлось услышать о колдовском хуторе Дурдово, о высланных сюда триста лет назад друидах. Очень стало интересно!
Старуха стояла все так же не двигаясь с места, похоже, разговаривать ей не хотелось. Но Петрусенко знал, что не отступит, пока не вовлечет ее в беседу, не услышит того, что ему нужно. Впрочем, как знать… Старуха упряма!
91 
