очень нудно 
152 
– Знаете, на борту этих самолетов подают очень плохое шампанское. Не советую его пить.
Каширин в два глотка прикончил содержимое бокала, смерил взглядом своего спутника и переспросил по-английски.
– Простите, что вы сказали?
– Я сказал, что здесь подают плохое шампанское.
– Плохое шампанское?
Каширин неожиданно засмеялся. Ему вспомнилась ржавая казахстанская вода, в которой плавали личинки мух и прочий мусор, сушеное баранье мясо с несвежим душком, кислый кумыс, вызывающий тошноту. Он вспомнил перележавшую все сроки свиную тушенку, после ложки которой полдня мучаешься приступами изжоги и отрыжки. Вспомнил людоеда Джабилова, скормившего дорогим гостям манты из человеческого мяса.
Каширин смеялся. Он смеялся так, что на глазах наворачивались слезы. Руки и ноги ходили ходуном, как в лихорадке. Каширин не мог остановиться.
– Ха-ха-ха… Плохое шампанское? Ха-ха-ха-ха… Плохое…
Американец, не понимавший причину смеха, хмурился и пучил глаза. Каширин икал, живот сводила судорогой, но он старался сдержать себя, но продолжал смеяться. Напуганный американец крикнул стюарда. Тот подбежал, склонился над пассажиром.
– Сэр, вам плохо?
– Ха-ха-ха, – надрывался Каширин. – Плохое… Ха-ха-ха…
– Сэр, чем могу вам помочь?
Каширин задержал дыхание, вытер висящие на ресницах слезы. Справившись с приступом безудержного смеха, он перевел дух, вздохнул глубоко и обратился к стюарду.
– Вы можете мне помочь. Очень даже можете. Налейте мне большой стакан вашего шампанского. Оно превосходно.
* * *
Рогожкин явился домой утром следующего дня. После бурной ночи в мотеле «Варяг» он чувствовал себя счастливым и немного усталым. Он отвез до дому Светку. Остался сидеть в машине, а она, одетая только в нижнее белье и длинный мужской плащ, незаметно проскочила в подъезд, помахала Рогожкину из окна парадного. Мол, езжай, не позорь мое честное имя перед жильцами.
В квартире было холодно. Рогожкин снял ботинки, неслышно прошел на кухню. Горели две конфорки плиты, духовой шкаф тоже включен, дверца распахнута настежь. У горячей плиты на стуле спиной к Рогожкину сидел отчим, одетый в махровый полосатый халат, на ногах носки из верблюжьей шерсти. Сергей Степанович положил ноги на табурет и протянул их к горячему духовому шкафу, как к камину. На коленях отчим держал гитару, перебирая струны, тихо пел:
– Виноградную косточку в теплую землю зарою, и лозу поцелую и спелые гроздья сорву… А иначе, зачем на земле этой вечной живу.
Стоявший на пороге Рогожкин дождался окончания душещипательной песни про лозу и деликатно кашлянул в кулак. Отчим вздрогнул, как от выстрела, гитара едва не выпала из рук. Он обернулся, вскочил со стула, уронил табуретку, прислонил гитару к стулу. Шагнув к Рогожкину, обнял его за плечи.
– Хоть бы телеграмму дал, что приезжаешь.
Рогожин только плечами пожал.
– Ты уж извини, но поблизости почты не было. Такая глухомань. А где мать? Как она?
– Нормально. У нее сегодня дневная смена.
– Меня тут не искали?
– Спрашивали по телефону какие-то мужики. Это было как раз, когда ты уехал. Потом перестали звонить. Как твои дела?
– Собрался жениться. На Светке. Сегодня заявление понесем. Она к нам приходила. Такая белобрысая. Помнишь?
– Не припоминаю. А вообще-то правильное решение – жениться.
Тут в прихожей раздался телефонный звонок. Рогожкин вышел из кухни, снял трубку. Звонил один полузабытый приятель по важному делу, насчет работы. Проговорив минут двадцать, Рогожкин ответил, что все взвесит и перезвонит в течение дня. В глубокой задумчивости он вернулся обратно на кухню, где отчим разогревал на плите овсянку и заваривал чай.
– А ты на работу не устроился? – спросил Рогожкин.
Сергей Степанович поскучнел лицом и развел руками.
– Как видишь.
– Слушай, тут позвонил один серьезный мужик, – Рогожкин положил в чашку сахар. – Предлагает работу. Нужно слетать в Китай. Обратно поездом. Просят перевести какой-то груз. Какой именно – не знаю. Но деньги платят – зашатаешься. Мне нужен помощник, второй человек. Боюсь, один не справлюсь. Я подумал, раз ты еще не устроился на работу… Ну, может, со мной двинешь?
Сергей Степанович неопределенно хмыкнул.
– Ну, что тебе деньги не нужны? – спросил Рогожкин.
– Очень нужны, – сказал отчим.
– И мне очень нужны. У меня свадьба скоро. Ну, по рукам? Это только туда и обратно. Через две недели уже вернемся. Очень богатыми.
– Но как-то это ни того… Китай… Какой-то груз… А ехать когда надо?
– Самолет завтра же.
– Ладно. Деньги действительно нужны до зарезу. За квартиру три месяца не плачено. И мать ругается. Я подписываюсь на это дело. Держи корягу.
Сергей Степанович протянул Рогожкину руку.
152 
