очень нудно 
8 
Мама налила «Diet Big Red» в стакан со льдом и наблюдала, как пенистая жидкость поднимается к краю стакана.
— Она плохо выглядела. Была очень уставшей. Это все, что я заметила.
— Возможно, это стресс, депрессия. Может, она нуждается в антидепрессантах.
Мама плеснула порцию водки в «Diet Big Red».
— Не имеет значения, какие пилюли ей дадут. Она никогда не будет хотеть этого ребенка. — Глотнув шипучей яркой жидкости, она добавила, — Она создана, чтобы иметь детей не больше, чем я.
— Почему ты завела детей, мама? — мягко спросила я.
— Потому что так поступали все женщины, когда выходили замуж. Я прикладывала все возможные усилия. Я приносила себя в жертву, чтобы дать вам счастливое детство. Но ни одна из вас этого не ценит. Это позор — неблагодарные дети. Особенно дочери.
Я не стала отвечать, что у меня не хватает слов описать с какой тщательностью, по крупицам, я храню хорошие воспоминания. Каждый запомнившийся момент материнских объятий, сказка на ночь — как подарок небес. Но в основном, мое детство, как и Тары, походило на коврик, который вытаскивают из-под ног. И полное отсутствие у нее материнского инстинкта даже в основном — защищать свое потомство — привело к тому, что Тара и я испытывали трудности в отношениях с людьми.
— Мне жаль, мама, — удалось сказать мне с нескрываемым сожалением. Но я была абсолютно уверена, что моя мать не понимает в полной мере, о чем я сожалею.
Громкий требовательный крик донесся из спальни. Этот звук заморозил меня. Ему что-то нужно.
— Время для его кормления, — объяснила мама, подходя к холодильнику. — Я подогрею смесь. Пойди и принеси его, Элла.
Другой крик, еще более требовательный. От этого звука у меня свело зубы, и во рту появился металлический привкус. Я поспешила в спальню и увидела извивающего на кровати ребенка. Мое сердце застучало так быстро, что казалось, будто между его ударами почти не было промежутков.
Я наклонилась, пытаясь понять, как нужно брать его на руки. Я не умела обращаться с детьми. Я никогда не брала на руки детей своих друзей — мне никто и не предлагал. Я просунула руку под извивающееся тельце. И голову. Я знала, что обязательно нужно поддерживать голову. Неловко взяв младенца и прижав к себе, я ощутила его хрупкость и вес; крик прервался и младенец взглянул на меня испытующим взглядом Клинта Иствуда, а затем крик возобновился. Он был настолько беззащитен. Беспомощен. У меня в голове билась только одна мысль, пока я несла его на кухню — никому в моей семье, в том числе и мне, нельзя доверять детей.
Я села и неуклюже устроила Люка на руках, когда мама подала мне бутылочку. Осторожно приблизила соску, которая совершенно не имела ничего общего с формами человеческого тела, к его крошечному ротику. Он ухватился за нее и замолчал, поглощенный кормлением. Я и не осознавала, что задержала дыхание, пока оно не вырвалось из меня со вздохом облегчения.
— Ты можешь остаться здесь сегодня вечером, — сказала мама. — Но завтра ты должна уехать и забрать его отсюда. Я слишком занята, чтобы им заниматься.
Я со всей силы сжала зубы, чтобы сдержать взрыв протеста — это было несправедливо… это была не моя ошибка… Я тоже занята… У меня была своя собственная жизнь, к которой я хотела вернуться. Но молчать меня заставил факт, что моя мать не будет о нем заботиться, она и о себе не слишком могла позаботиться, не говоря уже о других. Люк был насущной проблемой, которую необходимо решить, иначе его будут перекидывать из рук в руки, пока кому-то не придется взять это на себя.
А затем мне пришло в голову, что его отцом может оказать наркоман или преступник. Тара спала с таким количеством парней. И теперь мне придется их всех разыскать и проверить? Что, если кто-то из них откажется? Я окажусь перед необходимостью нанимать адвоката?
О, это будет еще та забава.
* * * * *
Мама показала мне, как нужно сделать, чтобы он отрыгнул после еды и как менять памперсы. Ее компетентность удивила меня, тем более, что она никогда не была похожа на человека, который может ухаживать за младенцем, и к тому же прошло очень много времени, когда она была вынуждена этим заниматься. Я попыталась представить ее молодой матерью, терпеливо внимающей бесконечным проблемам ребенка. Я не думала, что она получала удовольствие от этого. Моя мама, поглощенная только ребенком: нуждающимся, шумным, требовательным… нет, такое невозможно было представить.
8 
