Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
21 
Сам он всегда испытывал неловкость, если случалось ухаживать за чужой женой, к тому же в доме ее мужа.
Это было похоже на карманное воровство.
Тем не менее это было принадлежностью светской жизни, жизни, которой он до сих пор жил.
Он был готов согласиться с тем, что женщина, чей муж находит развлечение на стороне, в свою очередь не обязана хранить ему верность.
Но от своей жены он ожидал бы преданности. Немного поразмышляв, Рейберн подумал, что требует слишком многого.
Как он мог быть уверен в том, что, отлучись он хоть ненадолго, его жена не приведет в дом любовника? Сама мысль об этом доставляла ему мучения.
Маркиз встал и подошел к иллюминатору. Небосвод был усыпан сияющими звездами, которые отражались в морской воде.
Это было очень красиво и необыкновенно таинственно.
Он постоял недолго у окна, а затем обреченно произнес приглушенным голосом:
– Женщины, все до единой, нечестны, вероломны и непостоянны! Я никогда не женюсь!
Глава 4
Наконец «Единорог» прибыл в Лондон.
Когда они сошли на причал, карета уже ждала маркиза и его гостью.
Ция не забыла поблагодарить капитана за приятное путешествие.
Когда карета тронулась, она сказала маркизу:
– Все было просто восхитительно!
– Уверен, вам понравится в Лондоне, – ответил маркиз. – А позже я покажу вам свой замок в Сассексе.
Она улыбнулась:
– И конечно же, ваших лошадей!
Маркиз подумал о том, уместно ли пригласить Цию на обед, который он собирается устроить на следующей неделе.
С Жасмин покончено, следовательно, освобождается одно место. Но тут же он сказал себе, что это не тот случай, когда можно приглашать дебютантку.
«Я поселю ее в Лондоне вместе с моей бабушкой, – решил маркиз. – А через неделю она сможет приехать погостить в замок».
Когда они подъезжали к дому маркиза на Парк-лейн, Ция от души восхитилась прекрасным особняком. Не менее сильное впечатление на нее произвело внутреннее убранство дома. Она была просто очарована картинами, украшавшими стены.
Маркиз был польщен. Он всегда гордился домом, который некоторое время назад был заново обставлен его матерью.
Салфеточки, вазочки и прочие безделушки, ставшие необыкновенно модными при королеве Виктории, здесь полностью отсутствовали.
Вдовствующая маркиза получила воспитание во времена регентства.
Она вспоминала о прошлом с особым восхищением и считала, что нововведения викторианской эпохи не выдерживают никаких сравнений с той золотой порой.
Ция и не знала, что восхищается стилем, который уже давно «вышел из моды». Она просто чувствовала, что это прекрасно и необыкновенно отвечает ее настроению.
Маркиза уже получила известие о том, что ее внук скоро прибудет, и теперь сидела в огромной гостиной в ожидании гостей.
Сама гостиная была выполнена в великолепном классическом стиле. Стены украшали полотна французских художников, а огромная люстра сияла тысячью тонких свечей.
Ции эта комната, занимавшая почти весь первый этаж, показалась настоящей дворцовой залой.
Маркиза приятно удивило то, что Ция так непринужденно общалась с маркизой, которая многим людям внушала благоговейный страх.
Она грациозно поклонилась и сказала:
– Я очень хотела познакомиться с вами, мадам. Его светлость так много рассказывал мне о вас и о тех балах, что вы регулярно даете. Он говорит, что они одни из самых блестящих в Лондоне.
Маркиза улыбнулась и спросила:
– Вы ожидаете, что я устрою нечто подобное и в вашу честь?
– Нет, что вы! – ответила Ция. – Но когда я вошла в эту гостиную, то подумала о том, как здесь должно быть красиво во время подобных празднеств. Эта комната – готовая декорация к пьесам Шекспира.
Маркиза снова улыбнулась.
– По-моему, Рейберн, – обратилась она к внуку, – Ция относится к нам, как к книжным героям, а не как живым людям, которые частенько бывают и капризны и занудливы.
– Уверен, бабушка, – ответил маркиз, – что к вам это не относится. Что касается меня, то сравнение с книжным героем мне нравится больше, чем с невыносимым занудой.
Маркиза взглянула на маркиза изучающе. Он понял, что в его голосе прозвучала неприкрытая горечь.
Тогда он быстро перевел разговор на другую тему: он принялся рассказывать о том, как ему удалось вырвать Цию из лап отца Протеуса.
– Только прошу тебя, бабушка, – добавил он, – никому ничего не рассказывай. Иначе эта история станет главной темой сплетен в салонах и клубах Лондона.
21 
