очень нудно 
9 
Но Марианна отмахнулась от тетки. Что имел в виду мистер Тиббет? Единственным графом Фолкемом, которого она знала, был Питни Тирл. Марианна внутренне содрогнулась.
Если вернулся Тирл…
Она вспомнила о том времени, когда Питни Тирл, сильно нуждаясь в деньгах, продал Фолкем-Хаус за гроши ее отцу.
Спустя шесть лет, когда ему повезло, он неожиданно появился у их дверей с предложением выкупить имение обратно.
К тому времени Марианна была уже достаточно взрослой, чтобы правильно судить о характере людей, и она сразу решила, что Тирл ей не нравится. В нем было что-то такое, от чего Марианне становилось не по себе.
Она чувствовала, что этот человек способен на любое преступление.
Когда отец Марианны отказался продать Фолкем-Хаус, Тирл стал говорить суеверным жителям Лидгейта, что Марианна и ее мать – ведьмы, потому что умеют лечить и потому что в них течет цыганская кровь. К счастью, никто не слушал его. Тогда отец Марианны окончательно укрепился в решении не продавать дом Тирлу. Он был невысокого мнения об этом человеке.
– Не понимаю, – сказала Марианна мистеру Тиббету. – Если имение купил Питни Тирл, что там делал другой человек? Это был его агент? Он вел себя как хозяин.
Мистер Тиббет отчаянно затряс головой:
– Нет, нет, вы меня не поняли. Я говорю не о Питни Тирле, а о его племяннике, настоящем графе. Это он вернулся.
Прежде чем Марианна успела что-то сообразить, Тамара сердито фыркнула и крепко обхватила ее за талию:
– Настоящий граф? Выкладывайте все! Что такое с этим графом? Марианне грозит опасность?
– Не от настоящего графа Фолкема, Гаррета Лайона, – ответил мистер Тиббет. – Знаете, это странная история. Мы все думали, что его убили во время войны вместе с его родителями. Очевидно, даже сэр Питни так думал. Сэр Питни тогда был всего лишь рыцарем, но поскольку его жена оказалась единственной наследницей имения Фолкемов, он оратился в парламент и получил право на титул Фолкема. Однако, судя по тому, что я слышал, – доверительным тоном добавил мистер Тиббет, – настоящий граф на самом деле в это время находился с королем во Франции. Настоящий граф только что вернулся и потребовал вернуть ему земли. А в его земли входит и Фолкем-Хаус. Я слышал, что он пришел в ярость, когда узнал, что имение продано. Сэр Тирл не имел права продавать его, как и присваивать себе титул при живом наследнике.
– Значит, не имел? – сухо повторила Марианна. – Тогда этому… этому наследнику не следовало прятаться где-то во Франции, если он собирался вернуться и потребовать свои земли.
Негодование Марианны было так велико, что она не обратила внимания на предупреждающий взгляд мистера Тиббета.
– Нельзя сказать, что я сочувствую сэру Питни, – продолжала она, – но никто бы не купил у него Фолкем-Хаус, если бы этот наследник просто потрудился бы сообщить кому-нибудь о том, что он не погиб на войне. Ужасно эгоистично со стороны этого человека резвиться с королем во Франции, в то время как здесь все считают его умершим. Это даже на-водит меня на мысль…
– А вот и баночка с розмарином, который вам нужен, – нарочито громко проговорил мистер Тиббет, перебив Марианну. Он взял с полки баночку и резким движением поставил ее на прилавок перед Марианной.
– Розмарин? – с недоумением переспросила девушка. – Зачем мне розмарин?
– Я полагаю, – раздался неожиданно за ее спиной зычный мужской голос, – мистер Тиббет в свойственной ему деликатной манере всего лишь пытается помешать вам и дальше оскорблять мои чувства.
Вздрогнув, Марианна обернулась, нечаянно задев баночку с розмарином. Она упала на каменный пол, разбилась, и воздух наполнился острым ароматом.
Марианна едва не раскрыла от изумления рот: перед ней стоял новый владелец Фолкем-Хауса, или, если верить мистеру Тиббету, старый владелец.
Тамара придвинулась к племяннице плотнее, готовая встать на ее защиту. Марианна пребывала в нерешительности. Надо ли ей извиниться за свои слова или лучше промолчать? Чем она привлечет к себе меньше внимания? Хотя граф не мог видеть под маской ее лицо, Марианна не хотела вызвать у него интерес к себе.
Она поспешно наклонилась, чтобы собрать осколки.
Снизу ей были видны высокие сапоги графа из мягкой серой кожи. Медленно поднимаясь с осколками в руке, Марианна оглядывала его снизу вверх: шелковые чулки, кашемировые штаны, серый шерстяной плащ, закинутый за спину, камзол, а под ним сшитая из тонкого голландского полотна рубашка.
9 
