Последние отзывы

  11  

Регенту очень понравилось такое объяснение.

– Правда, правда, Хилтон! – воскликнул он. – Вот я нашел ту, что искал, и благодарю Господа за эту удачу! А вы все еще продолжаете ваш поиск, словно исследователь, познающий неведомое.

– Сир, мне теперь кажется, что я взялся за чрезвычайно опасное дело, – с улыбкой заметил маркиз. – Ну что ж, давайте-ка внимательно посмотрим на ваши картины и решим, соответствует ли цена их достоинствам или она всего лишь проявление богатой фантазии продавца.

Такие вещи, насколько он знал, случались на каждом шагу. Лондонские торговцы были готовы на любую хитрость, любой обман, только бы всучить принцу свои товары. Вот и теперь только две картины, предложенные принцу, вполне заслуживали тех денег, что за них просили, а все остальные, несомненно, были подделками.

Маркиз достойно справился с поручением принца и покинул Карлтон-Хаус в отличном расположении духа.

Он хорошо относился к принцу, можно даже сказать, с любовью и прекрасно знал, какими утомительно нудными и изнуряющими были для него несколько последних месяцев. Принц мечтал о законной власти, он страстно желал взойти на трон полноправным правителем. Но король то впадал в приступы буйного безумия, то опять становился тихим. Маркиз считал, что врачи, которые и сами были озадачены этими проявлениями болезни, давным-давно должны были заявить правительству, что этот человек не способен выполнять свои обязанности. Но их положение было весьма щекотливым, и они не спешили сообщать: поправится его величество или нет.

Естественно, члены правительства тори цеплялись за надежду, что король вскоре поправится, потому что они боялись, как бы принц не поменял их на своих друзей вигов. Дальнейшая же нерешительность, и маркиз был твердо в этом уверен, была бы крайне вредна для страны. Как и многие в палате лордов, он был серьезно обеспокоен, когда в ноябре парламент дважды прерывал заседания. В Европе неистовствовала армия Наполеона, и подобное политическое маневрирование не могло продолжаться неопределенно долго.

Наконец одиннадцатого февраля члены тайного совета прибыли в Карлтон-Хаус, и принца привели к присяге. Он стал регентом. Церемония была весьма впечатляющей, а после того, как была произнесена клятва, сделаны все заявления, поставлены все подписи, все члены совета по очереди становились на колени перед регентом, чтобы поцеловать ему руку.

«Он так долго этого ждал», – подумал тогда маркиз.

Он вспомнил, что король всегда срывал планы старшего сына: тот страстно мечтал быть военным, но отец отвергал все его просьбы и предложения; принцу позволялось лишь развлекаться и прожигать жизнь, и потому его стали называть «принцем желаний».

Маркиз направил своих отличных лошадей обратно к Парк-лейн и тут вспомнил, что получил приглашение в Уайтс-клуб на улице Сент-Джеймс.

Но утром пришло письмо из загородного поместья в Суррее: его мать, вдовствующая маркиза, собиралась приехать в Лондон. Он очень удивился: ведь эти поездки были утомительны для нее, а потом подумал, что, наверное, ее решение было вызвано достаточно серьезной причиной.

Маркиз доехал до Осминтон-Хауса, вышел из фаэтона и спросил мажордома:

– Ее светлость уже приехала?

– Да, милорд, ее светлость приехала полчаса назад и сейчас находится у себя.

Одно крыло огромного особняка на Парк-лейн всегда сохранялось готовым для маркизы, чтобы она могла воспользоваться им в любой момент, как только пожелает. Но на самом деле последний раз она была в Лондоне больше года назад. Ей не нравилось в городе, маркиза считала его шумным и переполненным людьми. Гораздо больше она любила тихую прелесть загородной жизни, где была окружена многочисленными гостеприимными соседями, которые не давали ей скучать в одиночестве.

Маркиз был у матери на Рождество и нашел, что она выглядит немного болезненной. И сейчас он с радостью и облегчением отметил, что она в прекрасном здравии.

В молодости маркиза была весьма хороша собой; вызывала восхищение художников, когда стала замужней дамой, и до сих пор сохранила изысканную красоту и очарование, которые не потускнели с возрастом. У нее были пепельно-белые волосы, а лицо осталось таким же точеным и прекрасным, как и в те годы, когда отец маркиза влюбился в нее. Несмотря на разницу в возрасте (он был старше жены на двадцать лет), они были очень счастливы. У них был всего один ребенок, и, пожалуй, только это их и печалило. Вот потому-то маркиз и оказался испорченным и избалованным ребенком с тех самых пор, как только появился на белый свет и закричал. – Хилтон, дорогой мой! – Лицо его матери просияло, она протянула к сыну руки.

  11