Последние отзывы

  10  

Лорд Уинчингем запрокинул голову.

— Я помню, какое лицо было у моей тетушки, когда она увидела мою компанию, как вы это называете.

У меня нет никакого желания просить ее сопровождать мисс Крум.

— Боюсь, кандидатуру ее светлости не стоит даже обсуждать, — согласилась миссис Браунинг. — Дайте подумать. Как насчет кузины вашей светлости, графини Лейзонби? Она вот уже два года вдова.

Лорд Уинчингем схватился за голову:

— Умоляю, только не Сибилла Лейзонби! Если кто-то и признался в самых недвусмысленных выражениях, как не любит и презирает меня, то это миледи Лейзонби. В последнюю нашу встречу я сказал ей, что ничуть не удивлен смертью ее мужа. Я убежден, это было для него единственным способом обрести некоторый покой.

Тина хихикнула:

— Вы действительно так считаете?

— Мне очень жаль, мисс, — вмешалась миссис Браунинг, — но его светлость умеет настраивать против себя своих родственников.

— Должен же быть кто-то, — настаивал лорд Уинчингем, — кого я не оскорбил. Брауни, вы же всех их знаете!

— Знаю, ваша светлость! Как насчет миссис Ловелл?

— Анна? — спросил лорд Уинчингем.

— Да, милорд. Ваша кузина Анна — милая, приятная леди. Совсем молоденькую, ее выдали замуж за полковника Ловелла, ровесника ее отца. Полагаю, она была с ним очень несчастлива. У них в браке не было детей, и когда его убили в уличной драке, сомневаюсь, чтобы кто-нибудь о нем сильно горевал.

— Да, Анна! Я ее смутно помню, — признался лорд Уинчингем. — Она, конечно, очень молода?

— Нет, милорд, ей уже, должно быть, за тридцать пять.

— Я лет десять ее не видел. Вы не знаете, где она может быть?

— Миссис Ловелл иногда удостаивает меня визитом, — сообщила миссис Браунинг. — У нее на руках семья, а после смерти мужа она впала в глубокую нужду. Занимается шитьем, чтобы восполнить доход, растраченный ее мужем. Она отремонтировала несколько штор для нашего дома. Я не говорила об этом вашей светлости, но чувствовала, что вы это одобрите.

— Анна зарабатывает на жизнь шитьем? — удивился лорд Уинчингем. — Что же вы мне не сказали, Брауни? Я бы ей помог.

— Мне кажется, милорд, миссис Ловелл слишком горда, чтобы принять благотворительную помощь, — заявила миссис Браунинг тоном, не допускающим возражений. — Но если вы предложите ей стать компаньонкой мисс Крум, это совсем другое дело.

— Брауни, вы гений! — воскликнул он. — Немедленно пошлите за ней карету, а еще лучше съездите к ней сами! Объясните, что дело очень важное. Она далеко живет?

— В Челси, милорд. — По лицу его светлости она поняла, что это место не вызвало у него приятных воспоминаний, и продолжила: — Я сама поеду к миссис Ловелл и объясню ей ситуацию. Надеюсь, обратно мы вернемся вместе.

— Скажите ей, что я обязательно должен это сделать! — глухо проговорил лорд Уинчингем. — Предложите ей любые деньги, соглашайтесь на любые условия, только привезите ее сюда!

— Сделаю все, что смогу, милорд. — Миссис Браунинг присела в реверансе и обратилась к Тине: — Если хотите подняться и умыться с дороги, мисс, я с удовольствием провожу вас, прежде чем уехать.

— Этого мне хочется больше всего на свете! — откликнулась Тина. — В дилижансе, разумеется, было очень грязно, а на постоялых дворах условия не очень комфортные. — Немного помолчав, она оглядела комнату. — Никогда не думала, что в доме может быть так красиво!

— Вы не видели Уинч, мисс, — гордо заявила миссис Браунинг. — Матушка его светлости не раз говаривала, что это один из самых красивых домов в стране!

Лорд Уинчингем смотрел, как обе женщины выходили из комнаты. Ему так и хотелось крикнуть: «Если не произойдет чуда, Уинч придется продать!» И вдруг ясно осознал, что это означает. Неужели и впрямь из-за того, что он оказался последним глупцом, будут уничтожены традиции, освященные веками?

Мысль об этом была невыносима. Он подошел к открытому окну и выглянул в сад.

Стояла мягкая, приятная весенняя погода. Легкий ветерок шевелил желтые нарциссы, солнце припекало, и он вспомнил лужайки Уинча, спускающиеся к озеру. Скоро свершится весеннее чудо — расцветут сирень, рододендроны и азалии. Он почти видел наяву их отражение в серебристой воде, белых и черных лебедей, гордо проплывающих под мостом, ведущим в парк.

Как же счастлив он был там в детстве! Но с годами его стал манить Лондон. А потом все больше и больше захватывал водоворот светской жизни. Он швырял деньги направо и налево, словно они текли к нему из неиссякаемого источника.

  10