Последние отзывы

  12  

Это заставит ее почувствовать себя «гадким утенком», попавшим ненароком во дворец короля.

Затем Мэрилин, желая поразить ее своей значительностью – после того как она стала бывать в Лондоне, – начинала безостановочно трещать о своих важных знакомствах в столице.

Подобно ребенку, хвастающему своей игрушкой, которой нет у других детей, она стремилась произвести на Гермию большое впечатление.

Но поскольку Гермия никогда не слышала обо всех этих больших людях, о которых говорила Мэрилин, беседа эта была для нее не очень содержательной, и хотя она делала вид, что слушает, ее внимание переносилось туда, где Питер испытывал такие же страдания от беседы с кузеном Вильямом.

Виконт, одетый как в журнале «Тюльпан Моды», старался – так выразился брат по дороге домой – представить из Питера неотесанную деревенщину.

– Единственное утешение, – сказал он Гермии, – это мое убеждение, что я получу степень в Оксфорде, а Вильям настолько занят кутежами во всех клубах, что обречен на провал.

Его чуть не выгнали на последнем семестре.

Гермия вложила свою руку в руку брата.

– Тебя не должно беспокоить то, что он говорит тебе, – ответила она. – Вильям завидует тому, что ты красивее и лучше, чем он, скачешь на лошади, и если бы я была одной из красавиц, за которыми он якобы волочится в Лондоне, то умерла бы от скуки!

Петр рассмеялся, закинув голову, но Гермия знала, что, сравнивая их, говорила истинную правду.

Вильям был средним молодым человеком, со слишком близко поставленными глазами и длинной верхней губой, которую он унаследовал по материнской линии.

Он не был особенно хорошим всадником, и его определенно раздражало то, что, когда они охотились, его кузен Питер в поле всегда скакал впереди и с легкостью перелетал со своей лошадью через самые высокие живые изгороди.

Вильям часто оставался позади, несмотря на то что ему доставалась лучшая лошадь его отца.

Последний рождественский ужин, который запомнился Гермии, был наименее приятным из всех ужинов, на которые она была приглашена в усадьбу.

Поскольку Мэрилин была особенно неласкова с ней в тот вечер, Гермию особенно удивим", что она пришла теперь за помощью к ней.

Она сидела на табуреточке в ожидании, и ей казалось, что кузина затрудняется в выборе слов, чтобы сказать, что ей нужно.

И как будто решив, что сначала она должна проявить больше теплоты к Гермии, чем обычно, Мэрилин заметила:

– Я смотрю, Гермия, что ты выросла из платья, которое носишь! Оно слишком тесно для тебя и коротко! Я думаю, мне следовало бы догадаться об этом раньше, ведь у меня много платьев, которые я больше не ношу и которые я могла бы отдать тебе.

На какой-то момент Гермия напряглась от такого предложения.

У нее мелькнула мысль, что она лучше будет носить тряпки и лохмотья, чем станет объектом благотворительности Мэрилин. Но затем она упрекнула себя в эгоизме.

Ее отцу и матери трудно было купить материал для нового платья, когда все деньги, которые они могли откладывать, уходили на одежду для Питера.

Только в прошлый вечер Питер спросил матушку, когда отца не было в комнате:

– Как ты думаешь, мама, есть ли какая-нибудь возможность приобрести для меня новый верховой костюм? Я стесняюсь того, который ношу теперь, а поскольку у меня появилась возможность участвовать в соревнованиях по стиплчейзу, проходящих во дворце Бленхейм, я не хочу, чтобы тебе было неудобно за меня.

Мать улыбнулась.

– Ты знаешь, что я горжусь тобой, и я заметила, как износился твой френч. Я уверена, что мы с папой сможем найти деньги для нового.

Петр обнял мать и поцеловал ее.

– Ты славная мама! – сказал он. – Я знаю, как мало вы тратите на себя, и по временам чувствую себя, как назойливая бедная вдова.

Матушка засмеялась.

– У тебя будет верховой костюм, сынок. Не так, так эдак мы найдем деньги на него!

Гермия знала, что это означает прощание с планами на новое платье для" мамы, а также и на новую шляпку, которая была обещана ей самой, как только появится возможность.

Все это пронеслось в ее голове, и она быстро сказала:

– Это было бы очень, очень щедро с твоей стороны, Мэрилин, если бы ты послала мне что-либо, ненужное тебе. Ты отлично знаешь, как приходится выкручиваться папе с мамой, несмотря на то что они экономят на всем.

– Я прикажу моей камеристке упаковать все, что мне не нужно, – пообещала Мэрилин. – А теперь, Гермия, позволь мне рассказать тебе о том, что мне нужно от тебя.

  12