Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
36 
— Я говорю правду, — сказал маркиз, — никогда раньше, ни к кому не чувствовал я ничего подобного.
И он снова поцеловал ее, ведь и у него не находилось слов, чтобы выразить всю полноту своих чувств.
Для нее же сказанное им явилось частью того таинства любви, о котором он как-то говорил с ней. Тем самым» раскаленным солнечным шаром «.
Вильме показалось, комната словно завертелась вокруг нее с головокружительной скоростью, и тогда маркиз усадил ее на диван и присел рядом, обняв за плечи.
— Как можно быть такой невероятно красивой? — спросил он. — И при этом так сильно отличаться от всех остальных, что невозможно отыскать слова, чтобы описать вашу красоту?
Вильма склонила голову к его плечу и прошептала:
— Я и предположить не могла насколько любовь чудесна…
— Я научу тебя всему, что связано с любовью, моя дорогая, — сказал маркиз, — и для меня это будет самыми волнующими моментами моей жизни.
Он почувствовал, как девушка вздрогнула:
— Вы не должны участвовать в этой дуэли с этим ужасным человеком! Я знаю, он намерен искалечить вас… Возможно, даже убить! — быстро проговорила она.
— Это — вопрос чести, сокровище мое. И поэтому я должен принять его вызов.
Он поцеловал ее в лоб и продолжил:
— Могу ручаться вам, что я не боюсь подобных разгильдяев! И если ему придется походить ближайшие несколько месяцев с рукой на перевязи, то только по своей собственной вине!
Вильма с мольбой подняла на него глаза.
— Прошу вас… ну, пожалуйста… давайте убежим отсюда… забудьте о нем, — умоляла она.
— Я страстно желаю убежать с вами, — сказал маркиз, — но сначала я должен поступить как джентльмен и одновременно преподать этому мерзавцу урок, который он никогда не забудет!
— Но прощу вас… — начала было Вильма.
Маркиз поцелуем зажал ей рот, и она не смогла договорить.
А когда он целовал ее, невозможно было даже думать ни о чем другом.
В ее душе пели ангелы, все озарял небесный свет, и упоительный восторг уносил их в небо.
Глава 6
Долгое время они сидели, обнявшись, потом маркиз сказал:
— Я должен переодеться, любимая, а затем я заеду за вами, и мы отправимся куда-нибудь поесть. Думаю, мы оба вполне заслужили хороший ужин.
Вильма вздрогнула. Она не могла отогнать мысль, что этот ужин мог стать для них последним.
Маркиз снова стал целовать ее.
Наконец он поднялся с дивана, она не протестовала. Только подумала, насколько он был красив, и как сильно она полюбила его.
Он направился из комнаты, но у двери обернулся:
— Я вернусь за вами в девять часов, и все это время буду считать минуты до того момента, когда снова смогу поцеловать вас, милое мое сокровище.
Линворт увидел, как засветились ее глаза, словно в них отразились солнечные лучи.
Усилием воли он заставил себя выйти из гостиной и притворить за собой дверь.
Вильма закрыла лицо руками.
Возможно ли это? Неужели все правда, и маркиз полюбил ее так, как она его?
Все, казалось, произошло столь стремительно.
Она с трудом верила, что все происходящее не было сном, и она, очнувшись, не очутится в Лондоне, а Париж не окажется всего лишь видением.
Вильма поднялась наверх повидаться с отцом, но ей все же не хотелось сообщать ему о случившемся.
Да, она знала, он всегда восхищался лошадьми маркиза.
И кроме того, можно с уверенностью предположить, как отец будет доволен тем, что она нашла человека, которого по-настоящему полюбила и который любил ее.
По как раз сейчас ей было трудно говорить с кем-нибудь об этом.
Ее ощущения были так новы, так бесценны для нее, казалось, будто живой драгоценный камень пульсировал в ее груди.
Герберт дежурил у комнаты отца.
— Вы пришли слишком поздно, мисс, — объявил он. — Его сиятельство, то есть хочу сказать полковник, ждал-ждал вас, но теперь он заснул. Так, я думаю, не надо вам беспокоить-то его сейчас, раз ему лучше, чем когда-либо.
— Я так рада, — сказала Вильма, — и конечно же, не буду тревожить его сон, если он спит.
— Спит, да-да, спит, как и сказал этот француз, а он-то ведь сказал, что обязательно надо господину спать, чтобы лечение было на пользу, да и время шло быстрее.
Вильма улыбнулась и пошла в свою комнату. Там она распахнула платяной шкаф и стала выбирать себе наряд. Все платья были хороши, но ей хотелось такое, чтобы оно своей красотой соответствовало самой изумительной ночи в ее жизни.
36 
