Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
32 
– Узнай,– кивнул Дорманож.– Из города они не уйдут. Стражникам посулили тринадцать капель расплавленного свинца на макушку, если упустят.
– Угу,– маг недобро прищурился.– А как ты узнаешь, кто их выпустил? Смотри, Брат-Хранитель!
Дорманож слыл храбрым человеком, но от голоса чародея ему стало не по себе.
– Узнай, где прячутся имперцы,– нарочито грубым голосом сказал Дорманож.– Узнай – и я их возьму. Сам возьму!
– Узнаю,– холодно произнес маг.
И растворился в воздухе.
Дорманож передернул плечами.
– За ноги – и на перекладину,– пробормотал он, налил себе полный бокал хорошего тайского вина и выпил залпом, будто пиво.
Ах, как славно смотрелся бы чародей в солнечный день на рыночной площади, вниз головой, на хорошей веревке!
Дорманож представил эту картинку, настроение немного улучшилось, и он отправился ужинать.
Второй дом Гривуша оказался попроще. И поменьше. Дюжина комнат, один слуга. Никаких ковров и алебастровых светильников. Но жить здесь было можно. И жить долго – запасов хватило бы на полгода.
Утром приходил лекарь. Гурамец, к удивлению Данила. На Руджа он времени тратить не стал, пощупал пульс и велел через три дня снять повязку. А вот рану купца осмотрел очень внимательно, даже обмерил серебряной линеечкой. Похвалил Ниминоа. Сказал, что Гривушу повезло,– черепная кость разбита, но мозг не поврежден. При надлежащем уходе выживет, а вместо осколков разбитой кости он, лекарь, поставит пластину из особого камня. Но не сегодня – пластину надо подготовить и подогнать по месту.
– Как заплату на борт! – засмеялся Рудж.
Лекарь недовольно посмотрел на моряка.
– Брат мореход, иди-ка помоги Ниминоа с обедом! – скомандовал светлорожденный.
– Откуда здесь иноземный лекарь? – спросил Данил, когда врачеватель ушел.
– Здешний атаман «черных повязок» привез его из Гурама. И платит хорошим золотом,– ответил Гривуш.– А я плачу атаману. Тоже хорошим золотом. Отсидимся, мой благородный друг. Чего-то подобного я ждал. Вот только слишком неожиданно. И не предупредили меня, а это уж совсем безобразие.
– У тебя свой человек в Братстве?
– И не один. Пустое. Все обошлось – и хорошо.
Оптимизм купца восхитил светлорожденного. Слуг перебили, дом разграбили, дочь едва не изнасиловали, а самому проломили череп. И все хорошо.
Гривуш угадал мысли собеседника.
– Я жив,– сказал он.– И вы – тоже. В вас никто не опознал северян, а если кто и опознал – уже не скажет. Значит, в шпионаже в пользу Империи меня не обвинят.
– Было бы желание – повод найдется.
– Я слишком полезен для здешних заправил,– уверенно заявил Гривуш.– Готов поставить сто золотых, что через месяц смогу спокойно разгуливать по Кариомеру.
– У меня нет с собой ста золотых,– усмехнулся Данил.– Но если ты поверишь мне на слово…
– Идет!
Оба рассмеялись.
– Ты не устал? – заботливо спросил светлорожденный.– Может, тебе поспать?
– Шутишь? Ними дала мне полную чашку Небесной Бодрости[10]. И еще чашку – гурамец.
– И все-таки странно…– добавил он после паузы.
– Что тебя смущает?
– Непохоже на монахов. Вламываться в дом ночью, хотя намного проще сделать это днем. Неужели я рискнул бы не пустить к себе святых братьев! И слишком их было много. Чтобы управиться со мной и слугами, хватило бы пары воинствующих монахов. Ну еще полдюжины солдат на всякий случай.
– Как видишь, их все-таки оказалось недостаточно,– усмехнулся Данил.– Для меня.
– Вот это мне и не нравится.
Светлорожденный бросил на купца внимательный взгляд. Но Гривуш не стал развивать свою мысль.
– Пожалуй, я все-таки попробую заснуть,– сказал он и закрыл глаза.
Данил поправил его одеяло. Взгляд светлорожденного упал на черный браслет из Воркара. Данил нахмурился. Ему тоже многое казалось подозрительным. Но ум не находил однозначного ответа. Значит, надо воспользоваться интуицией.
VIII
Проклятый колдун расхаживал по покоям, нагло задрав подбородок. Останавливаясь, он вперял в Дорманожа презрительный взгляд. Так сам Дорманож мог бы смотреть на какого-нибудь бестолкового стражника.
– …за кварталом Гончаров, на прямой улице от вторых городских ворот. Одноэтажный дом. На стене – трещина, замазанная желтой глиной. Найдешь легко.
– Найду,– кивнул Дорманож.– Ты узнал насчет колдовства?
Тонкие губы чародея пренебрежительно искривились:
– Дар есть у девки, дочери купца. Врожденный, но неразвитый. Пустяки.
32 
