Последние отзывы

  43  

В парке было множество цветов, в цвету стояли деревья, и струи фонтана в центре радужно сверкали в солнечных лучах.

Большой пролет каменных ступеней вел на огороженную балюстрадой террасу, потом все подошли к парадному входу в замок — огромной деревянной двери, обитой железом и сохранившейся со времен средневековья.

Здесь их тоже ждали члены клана, которые жили непосредственно в замке или поблизости; они приветствовали маркиза на английском и на гэльском языках.

Но выразительнее слов были улыбки и глаза, говорившие, что все эти люди рады видеть маркиза.

Широкая лестница привела их на первый этаж, где, как отлично знал маркиз, находилась приемная зала главы клана, — в ней теперь ждал маркиза его отец.

Маркиз скривил губы при мысли о том, что отец с самого его приезда подчеркивает новое к нему отношение и принимает, по существу, как блудного сына из евангельской притчи.

Мажордом провозгласил зычным голосом:

— Маркиз Килдонон, ваша милость!

Приемная главы клана производила сильное впечатление: стены увешаны щитами и старинными палашами вперемежку с огромными портретами прежних вождей; Эрайна даже не сразу обратила внимание на человека, который ждал их.

Герцог восседал в дальнем от них конце комнаты на высоком кресле, которое вполне сошло бы за трон.

Она вдруг занервничала и засмущалась, пока они с маркизом шли между двух рядов застывших, в неподвижности людей в килтах.

Она успела заметить, что присутствовавшие здесь, в зале, посматривали на нее с таким же любопытством, как и те, кто встречал их на яхте и на пристани.

Маркиз знакомил ее с некоторыми представителями клана, но никому из них не называл ее имя.

Сердце у Эрайны билось неспокойно, однако утешало, что выглядит она наилучшим образом.

Это Чампкинс посоветовал надеть платье темно-синее, как море, и шляпу, поля которой были оторочены кружевом, а тулья украшена маленькими розовыми розочками.

Маркиз посмотрел на нее с одобрением, когда она вышла из каюты перед прибытием в Абердин.

Заметил он не только нарядное платье, которое шло ей, но и то, что от нормального питания в течение трех дней пути с ее лица исчезло голодное выражение, а щеки заметно округлились.

Она шла теперь рядом с ним, и ей казалось, что расстояние, которое предстоит пройти до герцогского кресла, бесконечно.

Наконец они остановились перед старым человеком; плед его был заколот брошью с огромным дымчатым топазом, а большой спорран ¹⁴ отделан блестящим серебром.

Несколько секунд никто не говорил ни слова. Потом герцог, взглянув на сына из-под нависших бровей, произнес глубоким, властным голосом:

— Добро пожаловать домой, Алистер. Рад тебя видеть.

Он протянул руку, и маркиз сжал ее в своей. Потом, вопреки собственному решению не делать ничего подобного, мягким движением опустился на одно колено.

Он знал, что отец в качестве главы клана вправе ждать от него подобного знака уважения, и, думая об этом по пути, клялся себе, что будь он проклят, если унизит себя. Но сейчас это показалось ему вполне естественным.

Все еще не выпуская руку отца из своей, он проговорил:

— Как вы себя чувствуете, сэр? Мы с вами долго не виделись.

— Слишком долго! — коротко ответил герцог. И тотчас его зоркие, как у орла, глаза обратились на Эрайну.

Она и без слов поняла, о чем он хочет спросить, и от страха у нее перехватило дыхание.

Маркиз, возвысив голос, так что все в зале его слышали, произнес:

— А теперь, отец, позвольте мне представить вам мою жену, которая сопровождала меня в моей поездке сюда.

— Твою жену?!

Герцог, без сомнения, был крайне удивлен, но прежде чем маркиз успел что-то объяснить, спросил резким тоном:

— Ты женат? Почему мне никто не сообщил об этом?

— Мы совершили наше бракосочетание без огласки, — ответил маркиз. — Причины я объясню вам позже.

Наступило молчание, словно герцог не находил что сказать.

Но тут от боковой стены комнаты отделилась фигура женщины, до сей минуты ничем о себе не заявлявшей. Теперь он подошла совсем близко.

Высоко держа голову, остановилась она возле кресла герцога и посмотрела маркизу в лицо. Женщина была высокая и красивая, но какой-то слишком мужественной красотой; у нее были чересчур резкие черты лица, волосы, каштановые с рыжеватым отливом, небрежно убраны под клетчатый берет, сбоку на котором была приколота брошь в виде герба Макнаинов, как определил, приглядевшись маркиз.

  43