Последние отзывы

  40  

Граф склонил голову, Илука присела в реверансе и, не решаясь смотреть на него, прикрыла глаза ресницами.

— Я в восторге от возможности познакомиться с вами, мисс Кэмптон, — проговорил он. Илука была уверена, что в его голосе прозвучали саркастические нотки, с огромным трудом она выдавила из себя:

— Я слышала… о ваших… замечательных… лошадях, милорд.

— Надеюсь, когда-нибудь я смогу вам их показать, — ответил он. — Если вы найдете время посетить мои конюшни.

Илука глубоко вздохнула.

Она приняла упрек за поспешный отъезд, лишивший ее лицезрения его знаменитых лошадей.

Граф не отрывал от нее взгляда, а Илука никак не могла понять: нет ли в его глазах презрения?

Потом на нее навалился отчаянный страх. А вдруг он скажет нечто такое, отчего ее мать сразу поймет — они уже встречались, они знакомы?

Охваченная тревогой, она силилась разгадать выражение серых глаз графа. А вдруг на ее лице отразятся истинные чувства и о них догадается не только граф, но и мать, и отчим?

Затем словно сама судьба пришла ей на помощь. Тогда, когда она уже перестала надеяться на благополучный исход этой встречи, раздался голос:

— Джеймс! Как приятно видеть тебя? И почему ты так долго не обращал на меня внимания?

Женщина, сверкая сапфирами, в синем платье, подчеркивающем синеву ее глаз, встала между графом и сэром Джеймсом и взяла отчима под руку.

Дама отделила Илуку с графом от матери и отчима. Лэвенхэм открыл было рот, но тут Илука грустно проговорила:

— Я… я должна объяснить…

— Я должен увидеть вас, — перебил ее граф, — тем более что вам надо что-то мне объяснить.

— Я… знаю.

— Где мы можем увидеться наедине?

Она попыталась вспомнить место, где можно поговорить без свидетелей.

Граф, догадавшийся о ее затруднении, сказан:

— Завтра рано утром я буду прогуливаться верхом в парке. Приезжайте к статуе Ахиллеса в семь.

Только это и успела услышать Илука, как рядом с ней оказалась мать, говоря:

— Илука, дорогая, я хочу, чтобы ты познакомилась с французским послом и его женой.

— О да, конечно, мама.

— А я должен вернуться к своим обязанностям, — заметил граф. — Спокойной ночи, леди Армстронг. Спокойной ночи, мисс Кэмптон.

Он официально раскланялся со всеми и отошел к группе послов и иностранцев, ожидавших, чем наконец займут их при английском дворе.

Илука посмотрела ему вслед, и ей показалось, он уходит из ее жизни, как она недавно ушла из его.

Зато по крайней мере завтра она увидит графа. Конечно, будет неловко, ей придется объяснять, почему она выдала себяза актрису, он станет злиться и упрекать, но она же с ним встретится, а это главное, и только это имеет значение.

Остаток вчера она не запомнила.

Дома мать возбужденно говорила о великолепии дворца, а сэр Джеймс, как показалось Илуке, чувствовал себя немного неловко за экспансивную манеру, в которой его приветствовала некая леди, явно его прежняя любовница.

Но до Илуки их голоса доносились как будто издалека, ничто из происходившего не имело для нее никакого значения.

Девушка обдумывала способ уйти завтра утром из дома незамеченной.

Если она скажет, что отправляется верхом, сэр Джеймс, без всякого сомнения, поедет ее сопровождать. Или мать решит, что дочери утром надо как следует отдохнуть. Об отдыхе она говорит постоянно, с тех пор как они приехали в Лондон. Ясно, конечно, каждый вечер — бал.

"Я должна его увидеть, — думала Илука. — Но как?»

Спать она не могла, раз десять подходила к окну, смотрела на звездное небо. Интересно, думает ли сейчас граф о ней?

Илука не сомневалась: он шокирован ее поведением и ужасно злится за обман.

Ну и пусть, не это важно. Важнее всего добиться от него обещания не рассказывать ни матери, ни сэру Джеймсу о ее предосудительном поведении.

В общем, эта ночь для Илуки была самой длинной.

Стоя у окна, она слышала, как часы пробили пять. А ей казалось, прошло сто лет с тех пор, как она встретилась с графом. Он ушел от нее, и она больше для него ничего не значит.

Положение, которое он тогда предлагал ей занять в его жизни, было унизительным. А причина — в ее хорошеньком личике!

Но ей с детства внушили, и она верила, что личные достоинства важнее внешности. Илука, конечно, была благодарна людям, считавшим ее красивой, но полагала, что она обладает большим, чем просто красота.

Это большее — сама ее сущность.

Танцовщица, актриса, женщина, способная стать любовницей, для мужчины просто предмет собственности, гораздо менее ценный, чем лошадь, участвующая в скачках.

  40